Одного из уцелевших, мужчину по имени Илияс, сочли достаточно крепким для встречи с Каганом. Нахождение в присутствии одного из примархов могло вызвать неадекватные реакции даже у нормального человека, поэтому вначале немногие надеялись, что выживший сумеет что либо прояснить. После лечения, однако же, физиологические показатели Илияса почти вернулись к норме, и сам он не возражал против беседы со своим освободителем. В итоге Таргутай привел его на аудиенцию, которая состоялась в руинах вспомогательной часовни сопереживания на некотором удалении от горящего центрального комплекса.
Сняв шлем, Хан прицепил его к броне и скрестил руки на груди. Илияс, стоявший перед Каганом в окружении стражей из легиона, выглядел неописуемо жалко исхудалый, сгорбленный калека с запавшими глазами.
В каком мире ты родился? начал Джагатай.
Мужчина смотрел на него, временно утратив дар речи от благоговения. Примарх ждал.
Мой родной мир Пелессар, господин. Пелессар.
Хан
покосился на Есугэя:
Пометь для проверки. Он снова повернулся к съежившемуся человеку. Что тебе известно о твоих похитителях?
На лице Илияса мелькнула улыбка нервная, предательская гримаса страха, или чувства вины или же восхищения.
Похитители? Вы хотите сказать, господин Не знаю, они ведь не
Нефилимы. Великаны.
Ах, ангелы. Мужчина широко ухмыльнулся, словно не сдержавшись. Наши ангелы.
Каган заметно напрягся.
Ты мог бы оказаться в одном из таких мест, сказал он, жестом показав вокруг.
Илияс тревожно взглянул на разбитые капсулы извлечения, многие из которых еще сочились кровью и смазкой для разъемов в телах.
Мы верили. Он пришел в замешательство. Не знаю почему. Мне сложно!
Джагатай не отводил от него темных глаз, как будто взгляд примарха мог проникнуть в недра поврежденного разума человека.
Ты видел, что они сотворили здесь.
Мужчина кивнул.
И ты не разгневан?
Илияс покачал головой:
Они учили нас, что
Они питались вами.
А разве есть для людей судьба лучше, чем накормить собою богов? сдавленно усмехнулся смертный.
Вздохнув, Хан повернулся к Есугэю. Грозовой пророк о чем то размышлял.
Понял, какой урок нам тут преподают? чуть ли не обвинительно спросил Джагатай.
Весьма незамысловатый, ответил Таргутай.
Видимо, Малкадор считает нас глупцами.
И все же напоминание о врожденной слабости людей
Тебя должно оскорблять, что Сигиллит вообще так поступил. Каган шевельнул пальцем, и Илияса увели прочь. Тот по-прежнему сконфуженно улыбался. Это ничего не меняет.
Есугэй выглядел менее уверенным, однако смолчал.
Наконец примарх резко опустил руки. Обретя свободу, его латные перчатки, как всегда, потянулись к эфесу клинка.
Ускорь зачистку, проворчал Хан, разворачиваясь. Пора двигаться дальше.
Белые Шрамы покинули высокую орбиту Хоада через семь местных суток примерно девять дней по терранскому стандарту, оставив нетривиальные труды по приведению мира к Согласию трем союзным дивизиям Имперской Армии. Их командующий, опытный генерал по имени Таргон Класк, поначалу возражал, предполагая, что подобную задачу должен выполнять экспедиционный флот в полном составе на протяжении нескольких недель. Впрочем, после того, как к офицеру направили Хасика, который передал личное волеизъявление Кагана, протесты быстро сменились подготовкой к разделению группировки.
Сам V легион также разъединился. За пять лет, минувших после первого великого сбора в Солнечной системе, чогорийские вожди приложили немалые усилия к тому, чтобы внедрить культурные нормы своей родины во всем войске. После того как Белые Шрамы разорили Хоад в манере, знакомой любому всаднику Алтака, прежняя цель сменилась новым, более глубоким стремлением: наделить каждого хана самостоятельностью. Роты, которые теперь чаще назывались братствами, разослали по координатам планет, одни из которых упоминались в действующих стратегических планах Великого крестового похода, а сведения о других нашлись в затуманенных разумах нефилимских рабов. Так или иначе, все эти миры находились на огромных даже по космическим меркам расстояниях друг от друга.
В теории для полной реконструкции Хоада и его миров-данников требовались специалисты и техника с Терры, занятые в программе Согласия. Однако никто не знал, когда они прибудут. Между руководством V легиона и медлительными, как ледник, структурами Администратума не существовало формальной координации. Кое кто считал, что такое положение дел надо менять; других оно полностью устраивало. Поскольку Хан на эту тему не высказывался, подвижек не происходило, и налаживать контакт с чиновниками неизбежно пришлось обширному, но перегруженному работой штабу Класка.
Так или иначе, рассредоточение продолжалось. Флагман примарха, который завершили согласно его спецификациям три года назад и окрестили «Бурей мечей» (как ни удивительно, по предложению магоса-доминуса Галития Во-Фоэкса), плавно ушел с орбиты в сопровождении всего четырех эсминцев.
Хасик возглавил свою Орду на «Чин-заре», а Гияхунь выбрал «Копье Небес», и они умчались разными дорогами в глубокую пустоту. Каждый двигался к одной из целей, разбросанных по бездне наподобие одиноких древних цитаделей, которые возвышались на скальных выступах посреди вечной степи.