Я, знаете ли, не мастак.
Просим, произнесла Пелагея.
Просим, сказала Анна Евграфовна и подалась чуть вперед, отчего вид на ее декольте оказался самым подходящим, подчеркивая все еще упругие груди очень гармоничного размера.
Она знала, умела и практиковала такие шалости.
Впрочем, Лев Николаевич сохранил равнодушие, лишь мазнув взглядом по прелестям. Ввязываться в этот «блудняк» ему не хотелось совершенно. Но и послать все к чертям не мог.
Пришлось на ходу менять стратегию.
По всей видимости, Анне Евграфовне пришелся по душе «томный мальчик». А значит, что? Правильно. Нужно заводить «другую пластинку».
Ну что же, извольте. Не так давно мне довелось услышать историю о том, как одного поручика вызвали на дуэль, требуя немедленно стреляться. Но ему было недосуг.
Как же так? удивился Владимир Иванович супруг Пелагеи Ильиничны, который в бытность свою служил в лейб-гусарах и вышел в отставку полковником. Это же дело чести!
Понимаете чуть замялся Лев. Поручик собирался в театр, а потом с актрисами в номера, а тут такая нелепица. Дурачок пьяный пристал. Вот он ему и заявил, что на обиженных воду возят, а ежели ему так неймется, то он может сам пойти и стреляться, не дожидаясь никого. Сам же поручик обещался присоединиться к этому делу на будущий день. Ну, сразу после того, как проснется и откушает рассолу.
И что же? Чем все разрешилось? поинтересовалась Анна Евграфовна с мягкой улыбкой.
Как чем? Промахнулся он.
Кто?
Поручик. Вы же понимаете, тревожное это занятие в себя стрелять, особенно после вчерашнего, вот рука у него и дрогнула. А тот, кто требовал удовлетворения, к своему несчастию оказался отвратительно трезвым, отчего и застрелился самым пошлым образом
Дядюшка хохотнул, скорее даже чуть хрюкнул.
Остальные улыбнулись.
И Льва попросили рассказать еще что-нибудь. Потом еще. И снова.
Он соглашался, потихоньку повышая градус пошлости в пересказе им адаптированных анекдотов из XX века и позднее. Заодно нащупывая настроения слушателей и, в первую очередь Анны Евграфовны, чтобы сбить ей излишний пыл. Но получалось плохо с каждой новой байкой она становилась все более и более заинтересованной. Поэтому он решил пойти на крайние меры и напиться, чтобы «сбросить ее с хвоста», вместе с ее интересом. Женщины, как он знал, редко любят «мертвецки пьяных поросят» мужеского пола.
Не всерьез он, разумеется, «накидался».
Нет.
Просто сымитировать совершенно типичную выходку, которую подростки часто совершают по юности и глупости. Благо, что шампанского и пунша имелось в достатке и такой исход выглядел вполне реалистичным
Господа, дамы, я вынужден вас оставить. наконец, произнес он заплетающимся языком и, не дожидаясь ответа, направился к себе, изрядно покачиваясь. Стараясь выглядеть словно пьяный в дрова в стекло. Отчего задевал то одного человека, то другого. Но все реагировали по-доброму. Придерживали. Все, кроме поручика из числа поляков, что числился по казанскому гарнизону вот уже почти десять лет. Сюда их много перевели после восстания 18301831 годов. Да и потом. Стараясь держать в глубинке и под присмотром. Фактически в ссылке.
Так вот этот поручик практически беззвучно процедил:
Ruski pies[7].
И вместо того, чтобы придержать излишне резко оттолкнул Льва с нескрываемым раздражением на лице.
Так-то мелочь, но мужчина услышал эти слова.
Он ведь не всю жизнь ездил с проверками и инспекциями. Карьеру свою там, в прошлом, он начинал совсем с других дел. А потому старые-добрые силовые решения ему не казались чем-то излишним или чуждым.
Вот его и задело.
Да и для нового образа момент был подходящий.
Поэтому еще раз качнувшись и даже чуть отшатнувшись, Лев хорошо вложился всем корпусом и на подъеме прописал кулаком этому ценителю националистов и революционеров аккурат в подбородок. Отчего поручик, как стоял у окна, так в него и вышел, благо, что оно стояло приоткрытым для проветривания и подоконник оказался невысоким. Да и сам поручик не отличался массой тела сухопарый был и невысокий.
Лев же, оглядел окружающих расфокусированным взглядом и с некоторой тревогой поинтересовался:
Кто здесь?
А потом «случайно» уставился на сапоги, что торчали из окна.
Пару секунд помедлил.
Перекрестился. И поинтересовался:
Тетушка милая, отчего у нас ноги чьи-то в окне торчат? Неужто кто гадать сел, и к нам черти полезли по своему обыкновению задом наперед?
После чего удалился в свою комнату, продолжая имитировать мертвецки пьяного юношу
Какой у тебя львенок растет, хмыкнув, заметила Анна Евграфовна.
Какой позор, качала головой опекунша, словно ее не слыша.
Эдмунд Владиславович в беспамятстве, донеслось с улицы, куда уже вышли слуги проверить состояние бедолаги.
Неужто совсем? удивился Владимир Иванович.
Самым натуральным образом.
Ужас! Просто ужас! продолжала причитать Юшкова.
Ах, оставьте! фыркнула Анна Евграфовна, Он у вас очень милый мальчик. Не наговаривайте на него. Просто увлекся пуншем по неопытности.
В гусары! Непременно в гусары! воодушевленно воскликнул дядюшка под общие улыбки.
О боже! воскликнула его супруга. Какие еще гусары
За Эдмунда Владиславовича не переживайте, заботливо произнес начальник гарнизона. Я все видел. Лев увлекся по неопытности, и все с пониманием к этому отнеслись. Поручик же поступил некрасиво. А уж то, что он, опытный офицер вылетел в окно и сомлел всего от одной зуботычины так и вообще позор. Будьте уверены в самом скором времени переведу его куда-нибудь в самую глушь.