Алекс Тавжар - Аэций. Клятва Аттилы стр 13.

Видимо он болтал об этом лишь для того, чтобы напомнить Аэцию о сыновьях.

Ах, вот ты о чем На возьми. Аэций отвязал от пояса увесистый кожаный мешочек, в котором звякнуло золото, и отдал горбуну.

О, благодарю, благодарю. Неужели вы отдаете всё? Оставьте и себе немного, затараторил тот.

Аэций против воли улыбнулся. Пройдоха Зеркон умел пошутить так тонко, что невозможно было понять, когда он перестает говорить серьезно и начинает ёрничать.

Здесь надолго хватит и тебе, и твоим племянникам, многозначительно произнес Аэций, избегая даже наедине с Зерконом называть сыновей своими детьми.

Я понял, понял. Племянникам, подхватил Зеркон. Не хотите ли их проведать? Они постоянно спрашивают о вас.

На пути сюда Аэций как раз раздумывал о том, что пора их проведать. Последний раз он видел своих сыновей, когда приезжал в Равенну несколько лет назад. Да и то лишь издали. Хотел убедиться собственными глазами, что один из них похож на него, а другой на мать. В этом его горячо заверял Зеркон, отвергавший малейшее участие в их рождении преславутого злого духа. В Равенне никто и подумать не мог, что двое племянников забавного карлика дети магистра армии. Да и сами они об этом ничего не знали. Зеркон называл их отца обычным легионером, который находится в Галлии и не может приехать, пока не закончится служба. Раньше они не задавали вопросов, и если теперь задают, значит, оба достаточно повзрослели и скоро поймут, что в истории, рассказанной их дядькой, что-то не так, иначе «обычный» легионер давно бы повысился в звании.

Я повидаюсь с детьми, как только улажу дела, обнадежил Зеркона Аэций, но точную дату называть не стал. Сыновья подождут, подумал он. Под вопросом стояла должность магистра армии. Аэций не сбирался отдавать её Бонифатию.

С ними всё в порядке? спросил о детях.

О, более чем, ответил карлик. Вымахали ростом, особенно старший. Да, вот именно старший. Прекрасный благоразумный юноша. Учителя́ математики и философии от него в восторге.

За старшего они сговорились выдавать того из детей, кто от рождения был крупнее и походил на отца.

А младший? спросил Аэций про второго сына, походившего больше на мать.

Зеркон отчего-то замялся.

У младшего успехи скромнее. Слишком задирист. Особенно с теми, кто повзрослее. Ни одна потасовка не обходится без его участия, но учитель фехтования весьма доволен.

Найми другого. Пусть отучит его задираться по пустякам, сказал Аэций.

Вашего сына не отучат от этого даже боги, любезно возразил Зеркон. Я только и успеваю расплачиваться за тумаки, которые он раздает направо и налево.

Аэций сунул карлику еще несколько монет теперь уже из другого мешочка.

На этом они расстались.

Покинув усыпальницу, Аэций направился в гавань, намереваясь немедленно отплыть в Аримин. После того, что услышал, он почувствовал горячее желание посетить торжество, на которое его позабыли пригласить.

Часть 4. Поединок

В согретом ласковым солнечным светом, овеянном солеными ветрами Аримине готовились встретить нового магистра армии не менее пышно, чем до этого встречали в Риме, куда Бонифатий прибыл с северного побережья Африки. При въезде в город в каменном портике древнего храма, оборудовали величественную приемную залу. Внесли в неё статуи древних героев. Внешнюю колоннаду украсили розами и гирляндами из дубовых листьев. В виду вечернего времени зажгли светильники, источавшие вместе с запахом гари удушливый аромат благовоний.

Возле парадного входа в портик толпилась ариминская знать. Среди тех, кто стоял впереди, было много сановников в изысканных одеяниях. А за спинами тех, кто стоял позади, виднелись высокие пики стражников, не пропускавших никого постороннего. Дорогу к портику, по которой должен был пройти Бонифатий, устлали коврами.

И вот он наконец появился в сопровождении свиты телохранителей.

Об этом возвестили двое юных спатариев в коротких

алых накидках. В руке у каждого было по факелу. Следуя по ковровой дороге, спатарии попеременно выкрикивали имя нового магистра армии и, вторя им, стоявшие сбоку рукоплескали и кричали: «Аве!»

На фоне всеобщего пафоса рослая внушительная фигура Бонифатия выглядела не менее помпезно. Это был могучий, но несколько обрюзгший сорокатрехлетний здоровяк, одетый в легкую кожаную броню и опоясанный громоздким мечом с витой рукоятью. Иссеченное шрамами лицо и крепкие мускулистые руки казались печеными от загара. Тяжелая нижняя челюсть заметно выдавалась вперед, словно её выбили в драке и забыли вправить. Однако при всей своей мрачности Бонифатий производил впечатление человека, наслаждавшегося тем, что происходит вокруг. Ликование во взгляде и лучезарная улыбка озаряли его ярче любого огня.

Аэций наблюдал за шествием из толпы сановников. Ариминская стража пропустила его без заминок, хотя у него и не было приглашения на торжество. Никто из стражников не посмел задержать героя Империи, а тем более отобрать у него оружие. Не воспользоваться этим было бы непростительной глупостью. Дождавшись момента, когда Бонифатий подойдет достаточно близко, Аэций растолкал впереди стоявших и, выскочив на дорогу, громко его окликнул: