Человек, к которому она обращалась, выглядел необычайно элегантно, хотя на нем было простое платье. Ему было около тридцати лет; это был красивый мужчина с приятными манерами. Он отступил на шаг, пропуская принцессу вперед.
Мария Антуанетта взяла Андре под руку и знаком приказала Филиппу идти рядом с сестрой.
Барон оказался рядом со знатным без сомнения! вельможей, которому принцесса оказывала честь, пригласив сопровождать ее.
Так вы из рода Таверне-Мезон-Руж? спросил он барона, с аристократической небрежностью поправляя великолепное жабо из английских кружев.
Как мне вас называть: сударь или монсеньер? не уступая в бесцеремонности господину в черном, спросил барон.
Можете говорить мне просто принц, отвечал тот, или ваше высокопреосвященство, если вам так больше нравится.
Прекрасно! Так вот, ваше высокопреосвященство, я из рода Таверне-Мезон-Руж, самый настоящий Таверне, произнес барон все тем же насмешливым тоном, который он редко менял.
Его высокопреосвященство, обладавший тактом знатного вельможи, сразу смекнул, что имеет дело с мелкопоместным дворянином.
Это ваша летняя резиденция? продолжал он.
Летняя и зимняя, воскликнул барон, желавший как можно скорее покончить с неприятным разговором; он сопровождал каждый свой ответ низким поклоном.
Филипп время от времени беспокойно оборачивался и смотрел на отца. Дом неумолимо становился все ближе, угрожающий и жалкий, готовый предстать во всей своей беспощадной нищете.
Барон приготовился было, смиренно протянув руку к парадному крыльцу, пригласить гостей в дом. В это самое мгновение принцесса обратилась к нему:
Простите, сударь, но мне не хотелось бы заходить в дом. В этой тени так хорошо, я готова провести здесь всю жизнь! Мне надоели комнаты. Вот уже две недели меня принимают в комнатах, а я так люблю свежий воздух, тень деревьев и аромат цветов!
Затем она обратилась к Андре:
Мадемуазель! Прикажите принести сюда чашку молока, прошу вас!
Ваше высочество! воскликнул, бледнея, барон. Как можно предлагать вам столь скромное угощение?
Это как раз то, что я люблю. Молоко и свежие яйца вот чем я любила полакомиться в Шёнбрунне.
Внезапно сияющий и важный Ла Бри в великолепной ливрее, с салфеткой, перекинутой через руку, появился на пороге беседки, обвитой жасмином, прохлада которой, кажется, уже привлекла дофину.
Ваше королевское высочество, завтрак подан! провозгласил он с непередаваемым выражением спокойного благоговения.
О, так я попала к волшебнику! со смехом воскликнула принцесса.
Она почти бегом устремилась к благоухавшей беседке.
Обеспокоенный барон, забыв об этикете, оставил вельможу в черном и бросился вслед за принцессой.
Филипп и Андре обменивались удивленными и в еще большей степени тревожными взглядами.
Оказавшись под зелеными сводами, принцесса не смогла не выразить изумления.
Барон, шедший за ней следом, облегченно перевел дух.
Андре уронила руки с таким видом, точно спрашивала: «Господи, что все это значит?»
Юная дофина краем глаза наблюдала за этой пантомимой; ум ее был достаточно проницателен, чтобы проникнуть во все тайны, если только сердце уже не подсказывало ей разгадку.
В зарослях ломоноса и жасмина, которые оплели узловатые стволы и густые ветви жимолости, был накрыт продолговатый стол овальной формы, сверкавший белизной узорчатой скатерти и столовым серебром с позолотой.
Десять приборов ожидали столько же сотрапезников.
Их внимание прежде всего привлекло редкое сочетание изысканнейших кушаний.
Тут были экзотические фрукты в сахаре, варенья со всех уголков земли, бисквиты из Алеппо, мальтийские апельсины, лимоны и цитроны невиданных размеров; все это было разложено в огромных вазах. Благородные вина знаменитых на весь мир марок переливались, словно рубины и топазы, в четырех восхитительных графинах персидской работы.
Молоко, заказанное дофиной, было налито в кувшин золоченого серебра.
Принцесса оглянулась на хозяев и заметила, что их лица бледны и растерянны.
Придворные восхищались зрелищем, ни о чем не догадываясь, да и не пытаясь что-либо
понять.
Так вы меня ждали? обратилась ее высочество к барону де Таверне.
Я, ваше высочество? пролепетал он.
Ну да! За десять минут всего этого не приготовить, а я нахожусь у вас не более десяти минут, не так ли?
С этими словами она взглянула на Ла Бри, словно желая сказать: «Особенно если в распоряжении имеется один-единственный лакей».
Ваше высочество! отвечал барон. Я в самом деле ожидал вашего прибытия, вернее, был о нем предупрежден.
Принцесса обернулась к Филиппу.
Так, значит, господин Филипп успел вам написать? спросила она.
Нет, ваше высочество.
Никто не знал, что я собираюсь у вас остановиться, даже я. Я скрывала это намерение от самой себя, не желая причинять вам беспокойства, которое я обычно вношу с собой. Я говорила об этом с вашим сыном сегодня ночью. С тех пор он находился при мне, отлучившись лишь час назад. Ему, вероятно, удалось опередить меня всего на несколько минут.
Да, ваше высочество не больше чем на четверть часа.
Значит, какая-нибудь добрая фея вам обо мне сообщила? Ваша крестная мать, мадемуазель? с улыбкой прибавила принцесса, взглянув на Андре.