И не напрасно.
Классический танка нашего учителя-поэта называется «Точка и круги». Это стихотворение дети клана заучивают в восьмилетнем возрасте. Ты по своему развитию примерно там и находишься.
Большое спасибо, поклонился я.
Т. милостиво кивнул:
Не за что. Ты заслужил.
Японцы не знают сарказма.
Вот это великое пятистишье, без которого нашему ремеслу научиться невозможно.
Что за ребус! Я такие разгадывал подростком, в журнале «Всякая всячина».
Закрой глаза, окунись в каждый из этих цветов, подсказал Т., глядя на мою ошалевшую физиономия. Ощути их температуру.
У цвета есть температура?
Глаза-то я закрыл. Ну, красный горячий. Розовый теплый. Синий успокаивающий. Бело-пурпурного цвета не существует, черт знает, что это такое. Зеленый, зеленый Трава зеленая, лес. А в общем ничего не понятно. Еще и точка какая-то
Я представил точку, вокруг концентрические разноцветные круги. Сенсей ткнул меня пальцем в лоб.
Отвечай.
Это мишень, сказал я. Нужно не отвлекаться на многоцветность бытия и целить в точку. Так ты победишь соблазны, которыми отвлекает тебя суетный мир.
Разогнался, взбежал по стене, и довольно резво но до потолка так и не достал.
По крайней мере ты хорошо сваливаешься вниз, заметил Т. А танка вот о чем. Точка это «я». Первый, ближний круг семья, с которой человека связывает любовь. Второй круг, розовый, это круг дружбы. Третий, синий, это фурусато, родные места, к которым человек привязан и где он живет. Четвертый Япония, с ее бело-пурпурным флагом (во времена поэта то был не флаг, а императорский герб). Пятый круг зеленая планета, на которой мы все живем.
Ценность человека определяется тем, кто кого изменяет сильнее: окружающий мире тебя, или ты его. Кто-то влияет только на семью, кто-то на ближних людей, кто-то на свою деревню или город, кто-то на всю страну, а кто-то на целый земной шар. Но большинство просто окрашиваются в цвета окружающего мира и оттого совершенно никчемны.
Ничего себе, пробормотал я. А нельзя как-нибудь обойтись без третьей ступени? Моей душе до такой степени не утоньшиться.
Процесс важнее цели, молвил Т. А без третьей ступени учение не может считаться законченным. Не умеющий бегать по потолку в конце концов споткнется и на земле. А ведь бегать по потолку так просто.
Он развернулся и не просто взбежал до потолка, но еще и пронесся надо мной вниз головой и сбежал по противоположной стене.
10 августа ШЕСТОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Никто из моих учеников еще не возился так долго на этой приятной ступени. Все-таки вы, красноволосые, очень
уступаете нам, японцам, в тонкости души, вкусе и любви к прекрасному. На сей раз я выбрал хокку, которое Тамба Седьмой сочинил для своего сына, когда тот перешел грань, отделяющую первую пору жизни от второй.
Когда это происходит? спросил я.
В шесть лет. До этого возраста маленькому человеку разрешается жить беззаботно, ибо он еще слишком мал, чтобы сознавать долг и ответственность. Но с шести лет ребенок становится учеником, а учение легким не бывает. Вот какое трехстишье прочитал Тамба своему сыну, будущему Тамбе Восьмому, и тот усвоил урок на всю жизнь.
Лучшие сенсеи гусеница и лебеденок, потому что в начале жизни они уродливы, а в зрелом возрасте прекрасны, уверенно сказал я. Серый птенец становится элегантной птицей, а мохнатая гусеница легкокрылой бабочкой. Так и нужно прожить свою жизнь.
По изумленно расширившимся глазам учителя я сразу понял, что ответ верный. Т. никак этого не ждал.
Окрыленный, я взлетел по стене не хуже бабочки, оттолкнулся ногой от потолка, перевернулся и встал как вкопанный.
На тебя наконец снизошло сатори! воскликнул Т. Всегда невозмутимый, он был взволнован. Твоя душа пробудилась! Это настоящее чудо, а чудо лучший из подарков Будды!
Я скромно молчал, не желая разочаровывать сенсея. Он считает себя знатоком не только восточной культуры, но и западной, поскольку читал Шекспира и Пушкина. До сказок Андерсена, однако, его ученость не простирается. Как только я услышал слово «лебеденок», смысл мудреного хокку сразу раскрылся. «Гусеница», пожалуй, была уже лишней.
Поздравляю, ты достиг третьей ступени! провозгласил Т. Это означает, что твое дошкольное образование закончено! Неделю отдохни, и мы приступим к занятиям в начальной школе «крадущихся»!
Что-что?! ахнул я.
Я думал, что уже получу аттестат зрелости, или как он у них называется, а это было только дошкольное обучение? Какие же тайны откроются мне в будущем?»
На этом записки Эраста Петровича за год обрываются. До начальной школы ниндзюцу он так и не доберется, потому что на следующий же день, августа, началось приключение, заставившее Фандорина забыть об учебе.
КОНЕЦ