Состоялось знакомство с попутчиками.
Один полный, стриженный «под горшок» таджик, трудно и протяжно дышавший судя по всему, астматик, представился как Рудольф Ахундович; второй с широкоскулым энергичным лицом и одновременно тусклыми, будто осовевшими, глазами назвался проще: Иван Иванович.
Далее выяснилось: Рудольф Ахундович, заместитель директора комбината по снабжению, следует из командировки к месту проживания и работы, а Иван Иванович, занимающийся, по его краткому объяснению, вопросами экспорта черных и цветных металлов, исповедует обратную цель, направляясь по делам службы из мест обетованных в края чужедальние.
Мало-помалу благодаря словоохотливости Рудольфа Ахундовича завязался разговор.
Друзья, да? спрашивал он, вращая раскосыми глазами, дабы таким образом захватить в поле зрения Ракитина и Градова совместно. Альпынист, да? указал толстым коротким пальцем на злополучный ледоруб. Какой вершина покорять? Километ сколько над уровень выш моря? В груди его клокотало, голос срывался на еле слышный свистящий шепот, и спрашивал он с таким обилием жестов, что походил на глухонемого.
Учебный лагерь отвечал Ракитин уклончиво. Еще непонятно Как распределят Все зависит от старшего товарища, кивал на Градова. Он ветеран, идет на последнее свое восхождение
На Памир балшой гора много-много, предупреждал Рудольф Ахундович, зачем-то грозя пальцем. Что ни гора балшой гора. Алъпынист у нас почетный человек. В гора идет, только зачэм идет, никто не понимает. Выртолет взял, полетел, все сверху увидел
Молодые люди! чеканно заметила появившаяся в коридоре проводница. Вы, по-моему, хотели заглянуть Зеркало, уточнила строго и, покачивая внушительными бедрами, двинулась в служебное купе.
Ракитин с обреченным видом приподнялся с полки. Мельком усмотрел в пострадавшем зеркале себя: небритого, изможденного, с покрасневшими глазами. Поплелся вслед за ней. Каждый шаг отдавался в голове тупым болезненным ударом.
Ну, сказала проводница, подбоченясь.
Душа моя, улыбнулся Ракитин обворожительно и нахально, по наитию впадая в какой-то пошловато-иронический, но, как ему представилось, единственно верный стиль беседы. Присядем Хотелось бы поговорить. Серьезно и доверительно.
Это насчет чего? поинтересовалась проводница
настороженно, заерзав на служебном диванчике.
С симпатичной женщиной, с убеждением произнес Александр, можно насчет всего. На любую тематику и проблематику.
Ты плати и спать иди, ответила женщина не дружественно. Ишь, отыскался. Думают, раз в поезде, от семьи отвязались, так
Да о чем ты, брось! протянул Ракитин с упреком. Тебя когда-нибудь преследовали неудачи? Ну на каждом шагу, степ бай степ?
Ну-у, согласилась проводница, терпеливо превозмогая последние неуясненные слова.
Понимаешь, поделился Ракитин раскаянно, ограбили нас с братом. В городе. А мы издалека
В общем, моментально уяснив суть, проводница приподнялась, платить отказываетесь?!.
Тихо! приказал Александр внезапным, с угрозой, шепотом и быстро оглянулся по сторонам, отчего у женщины на лице проступил испуг. Без паники, ненаглядная. Деньги за зеркало отработаем. Вагончик несвежий А мы его отскоблим. Войди в положение прибавил уже по-свойски и подмигнул.
Два сортира и коридор, сказала проводница как под гипнозом. Чтоб блестели. Только ночью, а то это разговоры.
И чай твой, ввернул Александр, окончательно обнаглев.
Проводница таинственно усмехнулась.
И доходят же люди Ограбили их Э-эх! Она повела мощным плечом. Пропойцы вы, мужики, отсюда все. У меня такой же ханурик. А ты-то а? Молодой еще, а туда же
Ракитин горестно развел руками, вздохнув.
У зеркала вроде угол всего отбит? миролюбиво нахмурилась она.
Да там незаметно! поддержал Александр воодушевленно. Главное, лицо умещается, грудь А угол, чего угол?!
Ну, в общем, два сортира и коридор.
Ночью.
Ну не днем же, вот ты
Радостную информацию об успехе этих переговоров Градов воспринял с обидным для Ракитина пренебрежением.
Хорошо так проронил неодобрительно, вновь обратившись к Рудольфу Ахундовичу, донимавшему его расспросами.
Чрезмерное, хотя и простодушное, любопытство попутчика пришлось удовлетворить, изложив печальную историю о краже вещей и денег у двух друзей-альпинистов, должных попасть в некий учебный лагерь в горах.
Рудольф Ахундович слушатель благодарный, цокал языком, щипал щетку усов с проседью, закатывал глаза, восклицал и стонал, сопереживая лукавому рассказчику щедро и неуемно. Эмоциональные соболезнования подкрепились материальными: на столике, мелко дрожавшем от перестука колес, появились палка салями, балык и свежие помидоры. Попутчикам было предложено разделить позднюю трапезу.
Затем улеглись спать. Когда залезли под одеяла и купе озарил мертвенный рентгеновский свет ночных ламп, в дверь постучали.
На выход, властно потребовала проводница, и Ракитин вспомнил о своих обязательствах. Со вздохом встал.
Зачэм звать тебе? сквозь сон спросил Рудольф Ахундович. Што за врэдный жэнщин, не понять совсэм! У нас не так мужчин уважать, берэчь
Все нормально, буркнул Александр, одеваясь.