Каждому свое. Я не считаю себя трусом. Никогда не боялся летать, вообще любил высоту, с удовольствием
прыгал с парашютом, ни разу не был уличен в трусости на войне. Плавать я умею неплохо, но когда дело касается кораблей
Уже по одной этой причине мне никогда не пришло бы в голову отправляться в какой-нибудь морской круиз. Чтоб за мои же деньги меня же и утопили, как несчастных пассажиров «Титаника», «Нахимова», «Эстонии»?! Правда, в годы моего детства до двух последних трагедий было еще очень далеко, как и до многого и многого другого. И тем не менее я мечтал стать танкистом, летчиком, писателем, ученым, конструктором, музыкантом кем угодно, но только не моряком.
Мне было четырнадцать, когда умер отец. Смерть настигла его на вахте в порту. Инфаркт. Такая преждевременная смерть не была для моряков редкостью неподалеку от отца на том же кладбище лежат многие его однокашники по мореходке.
А еще через три года подошла к концу школа и я оказался перед выбором: что дальше? Детские мечты о славе успели тихо скончаться, пришло понимание, что гениальности во мне ни на грош, разве что кое-какие способности, плюс кандидатская по дзюдо да разряды по парашютному и планерному спорту. Какое-то время я еще колебался между авиацией и десантом, но все же рискнул, уехал в Рязань, и началась обычная курсантская, а затем и офицерская жизнь.
Нас то и дело бросали исправлять просчеты политиков, а потом оказывалось, что наше появление во всевозможных «горячих точках» тоже просчет. Но политики оставались безгрешными, а козлами отпущения становились мы, будто появлялись там исключительно по своей инициативе.
Сейчас ситуация вроде бы изменилась к лучшему, но для меня, увы, поздно.
Короче, я ушел из армии и нисколько об этом не жалею. Возможно, вся моя служба была ошибкой. А впрочем, теперь уже все равно
Сделанного не исправишь, и сейчас я вспоминаю прошлое с одной лишь целью: окинуть мысленным взором дорогу, которая неожиданно завела меня сюда. Поступи я в какой-нибудь гражданский вуз и никогда бы ноги моей не было ни на «Некрасове», ни на любом другом самом распрекрасном корыте. Кем бы я ни стал, по своей воле я ни за что бы не отправился ни в какое морское путешествие.
Всем служившим знакомо то довольно неприятное ощущение перехода к цивильной жизни, когда из мира нередко нелепых, однако четких в своей категоричности команд попадаешь в мир почти полной свободы. Никто уже не говорит тебе, что надо делать, а что нет. Все абсолютно все! приходится решать самому. А главное как жить дальше? Не говоря о быте, человеку нужна еще и работа, та самая работа, которая дает средства к существованию и которой вдруг стало катастрофически не хватать.
После долгих мытарств мне удалось устроиться начальником охраны в одну из мелких частных фирм. В этой должности я худо-бедно прокантовался пару лет, пока случайно встретившийся сослуживец, бывший когда-то замполитом нашего полка, а теперь всерьез ударившийся в большую политику, не уговорил меня возглавить телохранителей Лудицкого.
Охрана депутата оказалась делом до неприличия легким. Никто не собирался устраивать на него покушение. Зачем? Политики редко прибегают к такому способу устранения конкурента, а родным мафиозным структурам это сто лет не нужно. Госдума с ее пустым многословием, бессмысленными дебатами и прочими игрушками для взрослых, насколько я могу судить, крайне редко затрагивает интересы крупных деловых людей, а если такое и случается, то проблемы стараются решить полюбовно. Поэтому и служба моя была больше проформой. Обычная работа телохранителем у человека, который никому не нужен и которому практически ничего не грозит. Ходи спокойненько за ним следом и принимай соответствующий вид. Лафа, одним словом. Живи и радуйся.
Радоваться, конечно, я не радовался, но жил не тужил. Частенько мотался со своим шефом по необъятным просторам. Обычно нашим, порой бывшим нашим, изредка совсем чужим. Жены у меня давно нет, кочевая жизнь мне всегда чем-то нравилась, в свободное же время я усиленно поддерживал форму, пропадая в спортзале и в тире, читал массу беллетристики, иногда проводил вечер с приятелями или очередной подружкой. Жизнь как жизнь, пусть и без особого смысла, но у многих ли он есть, этот смысл?
Все шло тихо и мирно до того самого дня, когда мой шеф ни с того ни с сего решил вдруг совершить в очередные парламентские каникулы морской вояж. Что на него нашло понятия не имею, но едва Лудицкий сообщил мне о скором отправлении, по спине у меня пробежал какой-то нехороший холодок. Супругу свою он брать не стал точнее, она сама не захотела болтаться по морю и объявила муженьку, что прилетит к нему прямо в Грецию самолетом. Мудрая женщина! Я же не имел права отказаться, и вместе с двумя телохранителями Лудицкого, Славой Чертковым и Колей
Ившиным, а также его секретарем (бдительная супруга не позволяла мужу держать секретаршу) Димой Зайцевым должен был сопровождать шефа в путешествии.
Так я и оказался вовлечен в нашу отнюдь не веселую историю. С самого начала я подсознательно ждал, что случится что-то нехорошее, однако это неопределенное «что-то» рисовалось мне довольно банально: какие-нибудь аварии, штормы, пробоины, гибель нашего белого левиафана. Я даже решил для себя: случись нечто подобное «Нахимову» пущу пулю в висок. Все лучше, чем хлебать перед смертью соленую воду. Главное не поспешить и не выстрелить преждевременно. Только в тот момент, когда окончательно станет ясно: все, крышка. Возможность самому избрать свой конец меня несколько успокоила. Не совсем, но все-таки