ВЫ так вкусно рассказываете, что у меня аж слюнки текут, честно признался я. Тем более, что в последний раз я что-то съел часов семь-восемь? Да, примерно восемь часов назад. Так что не ждите, и не подумаю отказываться.
Вот и хорошо, кивнул он. Разговор нам предстоит долгий, и вести его на пустой желудок, да еще и всухомятку дело последнее, уж поверь старому мореходу, который знает толк в простых удовольствиях.
На стенах, тоже темных, закопченных дымом масляных ламп, трубок и очага несколько морских пейзажей; на самом же видном месте, в простенькой раме портрет мужчины с длинным лицом из разряда тех, которые принято называть лошадиными, и в капитанской фуражке. Я узнал его с первого взгляда Александр Гриневский, литературный псевдоним «Александр Грин», и не то, чтобы сильно удивился. С тех пор, как прозвучало название города, «Зурбаган», я ежеминутно ожидал чего-то подобного. Ожидания эти, видимо, были написаны у меня на физиономии, потому что мой провожатый, стоило нам усесться за столик в углу, подозвал к себе хозяйку заведения, и, договорившись о комнате для меня, стал расспрашивать ее о человеке, с которого этот портрет был написан. Тетушка Гвинкль, румяная, дебелая, в крахмальном фартуке поверх веселенького голубого платья и чепце, не обманула моих ожиданий послав поваренка за нашим заказом (обещанные мастером Валу запеченные дорадо с картошкой и два кувшина «Капитанского» эля), она уселась к нашему столику и принялась рассказывать. Сама она его, конечно, не знала, дело было давно, еще когда ее мать состояла в «Белом дельфине» девчонкой-посудомойкой. Она-то и рассказала дочери о госте из-за одного из Внешних Морей, который то ли год, то ли два прожил в Зурбагане, и частенько бывал здесь в таверне. По словам тетушки Гвинкль он был замечательным рассказчиком послушать его повествования каждый вечер собиралось множество народа, и гостю, как она образно выразилась, «редко когда приходилось платить за свой эль». Рассказы его были простые, но берущие за душу местных завсегдатаев про таких же, как они, рыбаков, грузчиков, судовых плотников и прочих тружеников моря; про моряков с кораблей, прибывающих в Маячную гавань так здесь называют огромный залив, на берегах которых стоит Зурбаган и с полдюжины других городков и рыбацких деревушек и про далекие страны, откуда эти корабли прибыли и куда они отправятся, когда придет срок.
Говорила хозяйка на незнакомом мне языке, и если бы не мастер Валу, взявший на себя роль синхронного переводчика я не понял из всего этого повествования ни единого слова. Чего никак не скажешь о посетителях «Белого дельфина» видимо, рассказ свой тетушка Гвинкль повторяла
не один раз, но уже после первых ее слов от соседних столов к нашему стали перекочевывать слушатели. Кто-то выставил кувшин эля, кто-то принялся дополнять рассказ трактирщицы подробностями, о содержании которых я мог только догадываться, поскольку «переводчик» неизменно их игнорировал. В итоге, когда трактирщица, наконец, выдохлась, а мы с мастером Валу (сам он, если не считать перевода, за все это время не вставил и десятка фраз) покончили с заказанными блюдами, вокруг нашего стола собралось не меньше двух дюжин человек. Они спорили, галдели, перебивали друг друга, размахивали руками, и мне оставалось только пожалеть, что я по-прежнему не понимаю ни слова наверняка из этого многоголосья можно было бы вычленить немало полезного, позволившего бы разобраться: где я оказался, и что, черт возьми, со мной приключилось за этот безумный день? И так бы оно все и закончилось усталостью, восхитительно полным желудком, гулом в ушах, то ли от выпивки, то ли от непонятного многоголосья, если бы мастер Валу не вытащил меня из-за стола, вокруг которого к тому времени творилось уже что-то среднее между бурно развивающейся кабацкой склокой и вечером ностальгических воспоминаний. Отыскав местечко поукромнее, он заказал пару пинт «Капитанский», большую тарелку мелких, восхитительно хрустящих обжаренных рыбешек, вроде черноморских барабулек, и устроился на скамье поудобнее. Я последовал его примеру разговор, судя по всему, предстоял долгий.
Только учти, Серж, подробного рассказа не получится, мастер Валу отхлебнул эля из большой оловянной кружки и предупреждающе поднял палец. Нет, я не собираюсь ничего от тебя скрывать, только очень уж все сложно. Наши ученики, только на то, чтобы постичь самые азы мироустройства и структуры Фарватеров, тратят по нескольку месяцев и не каждому, заметь, эти материи даются с первого раза!
Я последовал его примеру, приложившись к кружке. На этот раз тетушка Гвинкль подала эль подогретым, сдобрив щепоткой разнообразных пряностей, среди которых угадывались мускатный орех и корица.
Ничего,разберусь. Подготовка какая-никакая у меня имеется, случалось интересоваться подобными хм материями. Насколько я успел понять, вы вот вы конкретно, и ваши коллеги, что ходят на тех кораблях, совершаете путешествия между назовем их «параллельными мирами», вполне подходяще А маяки каким-то образом служат вам ориентирами?