Куркуль ты! улыбнулся Сергей, но друг на него не обиделся.
Эй, Валарш, Шапур! поманил Гефестай двух рабов с носилками, в которых грузно покачивался хум, и велел: Ставьте на землю!
Рабы, радуясь передышке, осторожно опустили носилки. Гефестай важно приблизился, со знанием дела поковырял затычку на горле сосуда.
«В хуме этом от виноградника Аппадакан, что в урочище Арайзаты, вина восемнадцать мари, считал он с черепка. Внесено за год 342й. Сдал Варахрагн, родом из Барзмесана». Самое то! заценил сын Ярная. Тащите в дом! Обернувшись к Лобанову, Гефестай сказал: Угощу от щедрот! Винишко у Варахрагна отменное! Плавали знаем!
Да с шашлычком облизнулся Лобанов.
Именно! с жаром подтвердил Гефестай и замаслился довольной улыбкой: Нет, товарищи, жить хорошо!
А хорошо жить еще лучше! подхватил товарищ Лобанов.
Хохоча и предвкушая обильное застолье, Сергей с Гефестаем обогнули коптильни, сыродельни, конюшни, винокурни и взошли на травянистый холм, макушку которого венчал останец круглой башни, сложенной из камней. Отсюда открывался роскошный вид на Дахские горы, как местные именовали Копетдаг. Хребет был невысок, пологие травянистые склоны коегде пробивались скалами, курчавыми клиньями взбирались в гору чащи деревьев, им навстречу опадали косынки осыпей. Нежной зеленью отливали фисташковые рощи, путались голыми ветками саксаульники. Низинкой меж покатых холмов проскакало стадо джейранов.
А вот и культурная
программа пробежала! обрадовался Гефестай, провожая глазами зверье. Устроим с утра сафари! Ты как?
Да можно лениво и разморенно протянул Лобанов. И тут же ему будто кто воды ледяной за шиворот плеснул Сергей резко присел, дергая за собой Гефестая. Глянь! Вон кто джейранов спугнул!
Где?! заворочал головой Гефестай.
Не туда смотришь! На западе!
Ах ты выдохнул сын Ярная, пуча глаза на заход солнца.
Там, пробираясь долинкой между виноградником на склоне высокого холма и зарослями арчи, тяжело печатало шаг войско. Качались большие прямоугольные щиты, сверкали на солнце шлемы и панцири, а впереди, на вороном коне, ехал полководец в алом плащепалудаментуме.
Фромены выговорил Гефестай и прошипел: Бежим!
Они скатились с холма и помчались к усадьбе.
Поохотились, называется! брюзжал Ярнаев сын на бегу. Попили винца! Мморды римские, спали вас Митра!
Лобанов несся и думал отрывочными, пунктирными мыслями:
«Ну вот, и досюда война добралась!»
«Скачу, как заяц»
«И что теперь делать? Это не моя война»
Они ворвались во двор, и Гефестай закричал:
Эй, слуги! Ко мне! Мухой!
Рабы и прислуга из вольных сбежались на зов.
Фромены идут! сурово объявил управляющий.
Женщины запричитали, завыли тихонько, особи мужеска полу помрачнели и поскучнели.
Фархат! командовал Гефестай. Уведешь коней в Тигровую балку! Вонон, соберешь своих, раздашь оружие!
Да, господин, поклонился лысый толстячок с черной бородой, завитой на ассирийский манер, колечками. Был он диперпатом, главным писцом, но полжизни прослужил в сакской коннице. Ветеран войны!
Женщины собирают пожитки, командовал Гефестай, и уходят к Барзмесану! И быстро, быстро!
Он обернулся к Лобанову и махнул рукой: за мной!
До господского дома шум и суматоха доходили слабо. Искандер с Эдиком топтались в михмонхоне и лениво спорили о достоинствах клинков. Тиндарид нахваливал индийский меч кханду, прямой и широкий, выкованный из булатной стали «вуц», а Эдик стоял за короткий в полметра скифский акинак. Ну в крайнем случае за карту, акинакдлинномер.
Скоро вы их скрестите с гладиусами! резко сказал Гефестай, врываясь в зал. Вот и узнаете, какой лучше! Фромены на подходе!
Святая мать Деметра! вырвалось у Искандера. Точно, что ли?!
Что я тебе, врать буду?! рассердился кушан. Вон, мы с Серегой видели! Короче! Седлайте коней и дуйте в Антиохию! Предупредите там кого надо!
Эдик бросился к выходу, но тут же замер.
А ты? спросил он.
А я разведаю, сколько их приперлось, и догоню вас! Давайте, давайте, не мешкайте! Гоните прямо к дизпату!
Лобанов припустил к конюшням и живо оседлал гнедого Акбоза, умничкуиноходца. Эдик с Искандером залетели следом, таща седла в руках.
Блин, расстраивался Искандер, не одно, так другое, не другое, так третье!
Как говорил мой дед Могамчери, проговорил Эдик, затягивая подпругу, «Если житуха пошла ровно, прямо и гладко, жди крутого поворота!»
Иноходец под Лобановым гневно зафыркал, не терпелось ему пуститься вскачь.
Не согласен, что ль? ухмыльнулся Эдик и запрыгнул в седло. Поскакали? Или подождем барина?
Вперед! скомандовал Лобанов.
Чистопородные кахланыпустились в галоп, веселым ржанием прощаясь со стойлами. Тугой горячий ветер ударил Лобанову в лицо, затеребил тунику, разлохматил волосы. И Сергей махом успокоился, все для себя решив. Да и что тут решать?! Его друзья будут защищать АнтиохиюМаргиану, это ж их родной город! И где ж ему быть? Рядом! Один за всех, как радостно восклицал юный пионер Сережа Лобанов, и все за одного!
Императору Траяну Парфия и даром не нужна! проорал на скаку Искандер. Ему Индию подавай! А парфяне мешают, всю дорогу перегородили! Никаких шансов! Римляне Армению загребли, Месопотамию оккупировали, Ассирию хапнули, теперь до Маргианы очередь дошла!