Она всё с той же идиотской улыбкой подошла и села на койку напротив.
Ты на завтрак не идёшь? А то я смотрю там все потянулись к лестнице.
Я несколько секунд её разглядывала, пытаясь припомнить. Нет, тело не подсказало, но в голове уже зарождался план.
Тебя как зовут? спросила я, усаживаясь и кутаясь в простыню.
В глазах девчонки проступило непонимание.
Ева? скорее спросила, чем представилась.
Да что ж у них, у всех имена такие странные. Надеюсь, я не какая-нибудь Леопольдовна.
Слушай, Ева, мы подруги?
Она отрицательно мотнула головой.
Плохо, а какого хрена тогда явилась? И кто она такая?
Я не Ева, я Люся. Ты Ева. Ну конечно, мы подруги. А почему ты спрашиваешь?
Ага. Всё ж таки подруги. А это у меня такое имя. Соблазнительницы Адама. Ева Бурундуковая. Что-то не очень, но вроде Ева, нечто уменьшительное или ошибаюсь. Еву Браун так и звали. А вот писательницу, запамятовала фамилию, в интернете писали то ли Евлампия, то ли Ефросинья, а вот когда она давала интервью, её точно звали просто Ева.
Люся, у меня проблема. Меня вчера две гопницы ногами попинали и по голове досталось.
При этих словах девчонка испугано прикрыла рот рукой.
И как результат, продолжила я говорить, память начисто меня покинула. Ничего не помню, даже своё имя только что узнала.
Ой, мамочки, запричитала Люся, закатывая глаза. В обморок собралась брякнуться, что ли? Вот только этого не хватает.
Люся, не тормози, мне нужна помощь. У меня даже одежду отобрали и голодом морят.
Глаза у девчонки превратились в два блюдца, как у японских анимашек.
Люся, я дотронулась до её руки, приди в себя, мне нужна твоя помощь. Ты готова мне помочь?
Она закивала так интенсивно, что казалось, вот ещё раз и голова оторвётся.
Но тут дверь приоткрылась и в воздухе повисла голова Горгоны с кучей вертикальных морщин на лбу и торчащими в разные стороны волосами, словно последствие от удара током.
Ах ты маленькая дрянь, загундосила голова, я же сказала, сегодня неприёмный день. Пошла вон маленькая сучка, пока я тебя не вышвырнула.
Но ведь сегодня воскресенье, попыталась оправдаться Люся.
Вон, заорала голова, и девчонка перепугано вскочила на ноги.
На улице меня подожди, прошептала я, и Люся, едва заметно кивнув, прошмыгнула в коридор.
Ещё раз явишься, я тебя тряпкой огрею, сообщила голова вдогонку. Перевела на меня свои поросячьи глаза и закрыла дверь.
«Ну твари, сейчас я вам устрою!» пообещала я мысленно и, вскочив на ноги, одним быстрым движением замотала вокруг себя простыню, сделав что-то навроде сари, только начиналось оно у меня под мышками, а заканчивалось на ладонь ниже ягодиц, чтобы дать свободу ногам.
Подбежала к двери и, высунувшись в коридор, крикнула удаляющейся спине орангутанга:
Сука Зоя, тебе конец!
Неандерталка развернулась, и я увидела в самом конце, около каморки, где справляла малую нужду, вторую копию с ведром в руках. Разглядывала что-то. И чего, спрашивается. И так понятно не французские духи на дне ведра плещутся.
Что-о-о! заорала образина не хуже Портоса и ринулась ко мне.
Ну и ладно. Или пан, или мне полный звиздец настанет.
Я заскочила в палату, оставив небольшую щёлку, чтобы увидеть, когда массивная туша появится, и отступила на несколько шагов назад. Но едва промелькнула тень, рванулась вперёд, ухватилась двумя руками за спинку кровати и обеими ногами налетела на дверь, примерно в том месте, где появлялась голова уродки.
Удар получился славным, аж пятки загудели, а за дверью раздался такой грохот, что на мгновение, перепугано замерла. Создалось впечатление, что в коридоре потолочная плита обвалилась. Но тут же вспомнила железное правило: «большой шкаф громко падает» и попыталась протиснуться в дверь, которую заклинило какой-то частью тела неандерталки, оставив узкий проход.
Мерзкое животное распласталось на полу, как удав сожравший барана и медленно переваривающий его тушу. Увидев меня, она приподняла голову, открыла рот и
вывалила язык. Очень вовремя. Я оглянулась на вторую неандерталку, спешащую на помощь своей подруги, и ногой, со всего размаха въехала орангутангу по подбородку, чтобы она, сука драная, захлопнув свой вонючий рот, откусила поганый язык. Но эта тварь, вероятно, догадалась о моих намерениях, и в последнюю секунду её язык, как змея, с шипением исчез в утробе.
Но удар от этого не стал слабее. Голова мерзкой образины откинулась назад, хлопнувшись об пол, и она завыла, замычала, а потом стала громко хрюкать и всхлипывать. Ну надо же, нормальному человеку сотрясение мозгов было бы обеспеченно, а эта разрыдалась. Или у этих неандерталок действительно мозгов нет и нечему сотрясаться?
Оглянулась. Вторая тварь уже была почти рядом. Между нами оставалось не больше пяти метров, но я уже нашла себе оружие для самозащиты. Рядом валялась швабра, которую обронила рыдающая дама.
Эта бежавшая дура даже не попыталась уклониться или думала я этого не сделаю? Ещё как! Швабра, словно снаряд вонзилась в головную часть идущего на всех парах паровоза и практически остановила его. Убогая, будто в стену врезалась, встала на месте, размахивая руками и пытаясь взлететь, наверное. Да куда там, никаких крыльев не хватит поднять такую тушу. А в следующее мгновение я почувствовала себя Дон Кихотом сражающегося с ветряной мельницей, но в отличие от тронувшегося умом старика, победила. Слоноподобную животину развернуло спиной к стене, и она начала медленно оседать на пол. Выглядело это так, как будто пыталась сесть на поперечный шпагат. Пуговицы на выцветшем халате, не выдержав такой нагрузки, начали отлетать в разные стороны и моим глазам предстали ноги, побеждённые целлюлитом.