Стихи не для дам Русская нецензурная поэзия Второй половины XIX Века
ИЗДАНИЕ ПОДГОТОВИЛИ
А. РАНЧИН и Н.САПОВ
НАУЧНО ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР
«ЛАДОМИР»
МОСКВА
1994
Художник
Д. Шимилис
Круг «Современника» 1
ЧЕРТОВСКИЕ СРАМОСЛОВЦЫ
непристойных выражений попросту утратил бы всякий смысл, а потому это стихотворение и не издавалось; Дружинин не попал в круг классиков, и его сквернословные сочинения лишь скупо упоминались в научных комментариях...).
Такая участь непристойной поэзии Дружинина, Некрасова, Тургенева была ею заслужена: ни «Послание к Лонгинову» и ответ на оное, ни «Песнь Васиньке» не создавались для того, чтобы быть напечатанными. Чернокнижие трех литераторов журнала «Современник» первой половины 1850-х годов было рассчитано на «подпольное» существование и на первый взгляд вроде бы было предназначено удовлетворять «подпольные» инстинкты. Тем не менее стихотворения, составившие тетрадь «Для Чернокнижных вдохновений», нельзя отнести к порнографическим сочинениям, во множестве писавшимся на протяжении прошлого столетия. Прежде всего, срамное чернокнижие это лишь одна, потаенная часть «чернокнижной» словесности, бытовавшей в кругу прозаика, переводчика и критика Александра Васильевича Дружинина (18241864). Слово «чернокнижие» в своем особенном, принятом среди друзей Александра Васильевича, значении характеризовало не только непристойную словесность, но и просто юмористические и сатирические произведения. Слово восходит к циклу рассказов Дружинина «Сентиментальные путешествия Ивана Чернокнижникова по Петербургским дачам» (1850), фрагменты которого печатались в «Современнике» . Хотя некоторые читатели, знакомые автора, и обнаруживали в сочинениях этого цикла фривольность, Дружинин нигде не выходил за рамки приличий (да и не мог выйти: на откровенное неприличие обратила бы внимание цензура). Тщетное стремление обделенного женской любовью и благосклонностью героя к эфемерной красавице, влекущее его на скитания и поиски по Петербургу и окрестностям, выстраивает сюжет цикла, составленного из нескольких эпизодов юмористических или сатирических зарисовок петербургской жизни.
Преемственность названия «чернокнижие» свидетельствует об общей шутовской, комической природе и подцензурной дружининской прозы, и непечатных стихотворений, созданных им и друзьями. «Блажен, кто свету не кадит и дерзает хохотать во все горло, когда ему весело! Суровый писатель ученого свойства подобен флюсу, полнота его односторонняя. Мы с вами никогда не были ходячими флюсами, а оттого нам милы и Прутков, и Матвей Хотинский, и Мильгофер, и Буйнови-дов», писал Дружинин 25 декабря 1855 года библиографу «Современника» и автору нецензурных стихов М. Н. Лонгинову , перечисляя в одном ряду, с одной стороны, героев и персонажей «приличных» шутливых, юмористических произведений,«поэта и мыслителя» Козьму Пруткова, созданного А. К. Толстым и братьями Жемчужниковыми, Буйновидова героя собственных прозаических сочинений, а с другой действующих лиц непристойных поэм Лонгинова «Бордельный мальчик» («Мильгофер») и «Матвей Хотинский» (текст этого произведения утрачен).
Написание непристойных стихотворений для их авторов, возможно, было и средством освобождения от собственных комплексов «сексуальной неполноценности». Известна робость Дружинина перед женщинами, неуверенность в себе, в успехе любовных домогательств (свидетельства такого рода рассеяны в дневнике автора «Полиньки Сакс») . В непристойной словесности мог найти выход и «темный» эрос Некрасова и Тургенева, изгнанный из их «легального» творчества. Контраст особенно разителен, если мы вспомним романтически-возвышенное изображение любви и женщины в повестях и романах Тургенева и высокий элегизм любовных стихов Некрасова, лишенных черт обыкновенного в других произведениях поэта «просторечного» слога и примет быта.
Впрочем, при особенном желании в непечатной словесности удастся найти выражение самых разнообразных чувств, вовсе не эротического свойства: ведь разъяснял же Тургенев, что в сочинении такого рода поэм и стихотворений находит выход стесненная тяжелой общественной атмосферой энергия протеста.
Слово «чернокнижие» имеет в непристойной словесности дружининского круга смысл, не сводимый к понятиям «шутливость» и «непе-чатность». «Чернокнижие» в исконном значении колдовство, гадания и магические обряды, совершаемые колдуном по отреченным, бесовским книгам, при помощи нечистой силы. Черной магии, бесовским обрядам соответствует своя особенная система предписаний, исполнения ритуалов и норм, во многом зеркально, «перевернутым образом» отражающая «дневные», установленные