Шрифт
Фон
VII
О, печаль моя, горе
Без дна и без края!
Упустил я голубку
И уже не поймаю.
Я ей не дал приманки,
Когда были мы рядом,
И теперь не утешусь
Я ни вздохом, ни взглядом.
Когда были мы рядом,
Я еще колебался,
Я не ждал, чтоб так быстро
Друг мой нежный умчался.
А когда улетела,
То назад не хотела
И с собой захватила
Мою душу из тела.
Все погибли утехи
И надежды былые,
Так с весною уходят
Все цветы полевые.
VIII
Я не тебя люблю, о нет,
Душистая лилея,
Не глаз твоих прозрачный свет,
Что всех других милее;
Не твой звенящий голосок,
Что прямо в душу льется,
Не поступь легких стройных ног,
Что в сердце отдается;
Не губы, от которых я
Не слышу слова ласки,
Не облик, где душа твоя
Давно видна без маски;
Не стан, что скромностью повит,
Красою безыскусной,
Не весь твой гармоничный вид,
Подобный песне грустной.
Я не тебя люблю, о нет,
Мечту свою люблю я;
Люблю глубокий в сердце бред,
Что сызмала таю я.
Всем, что досель мне жизнь дала,
Я красоту восславил.
Мой дар душевного тепла
В нее я переплавил.
Она мне хлеб, она мне дом,
Она мне песней стала,
И, как полип на дне морском,
Душа к мечте пристала.
И в повседневности и в снах
Мой дух тянулся к милой
И тут она о страх, о страх!
Твой облик мне явила.
Подобно молнии, что вдруг
Мне ослепляет очи,
Что вместе радость и испуг,
Дни превращает в ночи,
Так был прекрасен образ твой,
Грозя мне тайным жалом;
То смерть стояла предо мной
Под дивным покрывалом.
И я от страха трепетал,
Но пьян был красотою;
Я от тебя дорог искал,
Но был всегда с тобою.
Я, как на спицах Иксион,
Сплетений не разрушу.
Так год за годом бьется стон,
И боль сжигает душу.
Лекарств напрасно я искал
Для возрожденья силы.
Кого предатель Сфинкс поймал,
Тот болен до могилы.
О нет, я не тебя люблю,
Свою мечту люблю я.
Я без тебя себя убью,
С тобой с ума сойду я.
IX
Зачем ты совсем не смеешься?
Не холод ли в сердце твоем?
Не с горя ли сердце застыло
И смех не рождается в нем?
Зачем ты совсем не смеешься?
Быть может, какой-нибудь грех
На совесть налег и сжимает
Задорный и радостный смех?
Неявной печали отметка
Лежит на прекрасном челе.
Улыбка твоя как под осень
Блистание солнца во мгле.
X. В ВАГОНЕ
Как с испуга, без сознанья,
Так земля из-под меня
Убегает, пихты, ели
И столбы назад гоня.
Словно пестрые полотна
Великанова рука
Тянет вспять и убегают
Нивы, рощи, сад, река.
Только я стою, и звезды,
Что сияют в вышине,
Аргументом постоянства
И порядка служат мне.
И насмешливо мигают
Звезды с черной высоты:
«Доказательство порядка
В мире только мы и ты».
XI
Смейтесь, звезды, надо мною!
Я несчастен, я червяк!
С грудью слабою, больною
Мне не справиться никак.
Я в раздоре сам с собою,
Мыслей собственных боюсь.
Звезды, смейтесь надо мною,
Я безвольный, слабый трус.
От себя бежать за море
Я хочу Не убегу!
Я колодник! Я от горя
Оторваться не могу.
XII
Зачем приходишь ты ко мне
Во сне?
И взгляд роняешь сквозь ресницы?
Глаза прекрасные ясны,
Грустны,
Как бы холодная криница.
Зачем привыкла ты молчать?
Какой укор или страданье,
Неисполнимое желанье,
Как пламя, на устах пылает
Лишь миг во мраке пропадает
Опять?
Зачем приходишь ты ко мне
Во сне?
Как в жизни мной пренебрегла ты,
Как сердце мне надорвала ты,
Лишь песни вызвала одни
Из сердца, и слезам сродни
Они
На улице, со мною рядом,
Меня ты не окинешь взглядом,
А поклонюсь так обойдешь
И головою не кивнешь.
Ты такова, прекрасно зная,
Как я люблю и как страдаю,
Как мучусь долгими ночами,
И вот уж годы за годами
Душу я в сердце боль свою
И песен горькую струю.
О нет!
Являйся, милая, ко мне
Хотя б во сне.
Мне в жизни целый век тужить
Не жить.
Так пусть же сердце, что в тревоге,
Как пыльный жемчуг на дороге,
Тускнеет, нету силы в нем,
Хотя б во сне живет тобою.
Все переполнено мольбою,
Переливается огнем.
И если счастье может длиться,
То чуду должен я молиться,
Чтобы безумным насладиться
Грехом!
XIII
Вьется та тропиночка,
Где она прошла
И из сердца запросто
Счастье унесла.
Вон туда пошла она,
Все гуляючи,
Со своим возлюбленным
Напеваючи.
Словно сумасшедший,
Я бежал за ней.
Обливал слезами я
След среди камней.
Словно утопающий,
Как спасение.
Взглядом я ловил ее
На мгновение.
Как в лесах коралловых,
В глубине морской,
Слух ловил мой с жадностью,
Жемчуг речи той.
Вот идет тропиночка,
Извивается,
А сердечко бедное
Разрывается.
Залегла на дне его
Мысль всего одна:
Что вот тут загублена
Жизнь моя сполна.
Все, что мне милей всего,
Мной взлелеяно,
Чем душа жива была,
Здесь развеяно.
Чем душа была жива,
Было-минуло
Ах, чтоб эта тропочка
Вовсе сгинула!
XIV
Знать бы чары лучше, что сгоняют тучи,
Те, что сердце к сердцу накрепко приручат,
Что ломают путы, где сердца замкнуты,
Что лишают яды силы их в минуту.
Если бы покрыла вдруг тебя их сила,
Все бы в твоем сердце искры погасила,
Мысли и желанья лишь одним ударом,
Чтоб одна любовь там вспыхнула пожаром,
Чтоб в одно мгновенье смыла с сердца тленье,
Пожрала тревогу и твои сомненья.
Пусть один мой образ греет, а не ранит
Пыл воображенья, пыл моих мечтаний!
Если б был я рыцарь, был одет в кольчугу,
Если б был я грозен недругу и другу,
Я б врагов чертоги повергал под ноги,
Что стоят меж нами, не дают дороги.
Я б к тебе пробился через все препоны,
Разметал бы стены и убил дракона,
Я со дна морского добывал бы клады
И к твоим ногам их клал, моя отрада!
Башни крепостные я бы рушил в брани
Пыл воображенья, пыл моих мечтаний!
Был бы я не дурень, что поет и плачет,
Если он давящей болью сердца схвачен,
Что в грядущем видит перст судьбы народной,
А сегодня бродит, как бедняк голодный,
Что на небе ловит яркие кометы,
А перед любимой не найдет ответа,
Идеалы видит где-то за горами,
А не может счастье ухватить руками.
Опоздал и плачет, голова в дурмане
Пыл воображенья, пыл моих мечтаний!
Шрифт
Фон