И мне приятнее спать на мягкой кровати, а не вспоминать о ней, ежась на колючей хвое Леса! добавила Мэри и начала разливать по чашкам чай.
Это был самый настоящий чай! Горячий, хотя Бетти понятия не имела, откуда они взяли воду и заварку. Но ответ тоже нашелся просто: в чайнике сиял кусочек нити.
Это наша память о чае, сказала Энн и протянула чашку Рубашечнику.
Мы помним очень много чая, поэтому пейте, не стесняйтесь: нам хватит еще надолго, Мэри пригласила Бетти к столу.
Бетти поднесла чашку к губам. Это оказался очень хороший чай, такой часто подавали к столу у нее дома. У Бетти комок подкатил к горлу от этих мыслей. Она вдруг вспомнила родителей и поняла, как сильно соскучилась по дому, по улице Высоких Осин, по соседям и даже по задаваке Энии Мораг. Ей захотелось снова оказаться в своей комнате с черными наволочками, надеть идиотское парадное платье и есть чудесный торт, заказанный специально для нее.
Он моргнула, прогоняя слезы, и подняла голову. Рубашеник смотрел на нее в упор, и в его чудесных серых глазах читалась тревога. Бетти улыбнулась ему и сделала еще глоток чая.
Рубашечник с сомнением отвел взгляд и обратился к близняшками:
Расскажите нам, кто вы такие? Если вы не сестры, то кто вы тогда? Я никогда о вас не слышал, хотя уже давно в Тенях.
Мы Мэри-Энн, сказала Энн за обеих. И мы почти ни с кем здесь не общаемся. Нам достаточно друг друга. Другие Сплетенные бегают и ищут свою память, а нам и тут хорошо. Мы не хотим обратно, хватит с нас.
То есть, поначалу мы тоже искали свою память, а потом решили сделать вот это вот. вставила Мэри.
Вообще-то я оказалась здесь первой, внесла уточнение Энн, и некоторое время бродила в Холмах и искала свои нити. Но их было очень мало.
Все потому, что Ткачиха еще не сплела меня. А когда сплела и мы встретились, мы решили, что так намного лучше.
И все-таки я не понимаю Как это получилось? допытывался Рубашечник.
Бетти слушала молча. Ей до жути было интересно, что же скажут Мэри и Энн.
Вообще мы когда-то были одной девушкой по имени Мэри-Энн, объяснила, наконец, Энн. И однажды Ткачиха начала плести нашу жизнь. Но мы тогда еще я одна поняли, что происходит, достаточно рано и решили бороться. Мы, то есть я, понимали, что плетение это смертельная болезнь, от которой нельзя сбежать, но можно отсрочить. Мэри-Энн была врачом, но мечтала писать книги. Поэтому нам удалось создать вторую личность и спрятать ее в глубине первой, чтобы Ткачиха не заметила. Так появилась Мэри. И, когда Ткачиха сплела Энн и утащила ее в Тени, Мэри осталась жить нашу жизнь в нашем теле.
Мы выиграли несколько лет! гордо сказала Мэри. За это время я успела написать книгу о Ткачихе. Вернее, я так ее не называла, я использовала серьезные научные термины для того, чтобы описать свое состояние, но суть была та же.
Книга стала бестселлером, а Мэри-Энн прославилась на весь свет!
И потом уже Ткачиха меня заметила и доплела. Там, признаться,
немного оставалось, но это того стоило!
С тех пор мы живем здесь, в Холмах.
Рубашечник и Бетти переглянулись. По его растерянному взгляду Бетти поняла, что история чересчур невероятна даже для него, вроде как местного жителя, всякое повидавшего.
Между прочим, когда мы встретились, то оказалось, что мы совершенно разные, сказала Энн.
Она вечно со мной спорит! тут же сказала Мэри, и девочки засмеялись.
А сколько вам было лет, когда вас сплели? застенчиво спросила Бетти. Она не была уверена, насколько вежливо задавать такие вопросы, но любопытство пересилило: девочки выглядели такими молодыми, но по их рассказам выходило, что они прожили долгую жизнь.
Нам? девочки переглянулись. Мы не помним!
Но много, сказала Энн. Я была уже взрослая, когда попала сюда.
А я еще старше! добавила Мэри.
Бетти подумала, что не такие уж они и одинаковые. Энн всегда оставалась серьезной, даже если смеялась, а Мэри задорно улыбалась, и глаза у нее сверкали. Спутать их теперь, познакомившись поближе, было сложно.
Почему вы тогда выглядите так молодо? судя по тону вопроса, Рубашечник тоже ощущал себя не в своей тарелке.
Мы вытащили этот образ из нашей памяти, кажется, обрадовалась вопросу Энн. Точнее, я вытащила, когда оказалась здесь, а Мэри понравилось. Это было счастливое время, беззаботное детство. Что может быть лучше: носить платья и быть похожей на куклу?
Бетти незаметно поморщилась. Она была уверена, что все, что угодно, лучше, чем быть похожей на куклу. Но, к счастью, Мэри и Энн не интересовались ее мнением. Энн вообще больше обращалась к Рубашечнику, чем к ней: кажется, он ей понравился. А Мэри старалась обращать больше внимания на Бетти, но по большей части ее взгляд был прикован к Энн.
Мы даже не поблагодарили вас за спасение! спохватился Рубашечник. Я так долго не был в Холмах, что едва не угодил в беду, да и Бетти за собой потащил. Если бы не вы, нам бы худо пришлось!
Энн сразу сказала: наверняка им что-то очень надо, иначе бы они не полезли прямо под Гэвитанир. Вам же что-то очень надо? прямо спросила Мэри.