«Я опустилъ глаза на Питера; мнѣ хотѣлось узнать, что думаетъ объ этой картинѣ мой песикъ, и я увидѣлъ, что онъ носомъ такъ и втягиваетъ воздухъ, такъ и втягиваетъ; нюхаетъ', значитъ, и въ то. же время сильно размахиваетъ хвостомъ. Сначала я не понялъ, почему онъ такъ волнуется, но, посмотрѣвъ хорошенько, замѣтилъ то, чего сразу не разглядѣлъ. На одной изъ скамеекъ сидѣла женщина и читала книгу. Судя по ея переднику и наколкѣ на головѣ, я понялъ, что это одна изъ служанокъ хозяевъ дома; футахъ въ двѣнадцати отъ нея я также замѣтилъ сидѣвшаго въ травѣ маленькаго мальчика.
«Этотъ-то мальчилъ и привлекалъ Питера, Онъ былъ такой чистенькій, миленькій, въ носкахъ до щиколотокъ и въ голубомъ костюмчикѣ. Его волосы казались золотомъ въ лучахъ солнца. Но онъ не бѣгалъ и не рѣзвился, какъ подобаетъ ребенку, а неподвижно сидѣлъ въ травѣ и смотрѣлъ куда-то прямо передъ собой.
«Минуты черезъ двѣ онъ сказалъ что-то такимъ жалобнымъ, такимъ нѣжнымъ голоскомъ. Мы съ Питеромъ были далеко отъ него и не могли разслышать словъ; няня же услышала, оторвалась отъ книги и посмотрѣла на малыша.
« Сейчасъ же идите сюда! приказала она.
«Ея-то слова мы отлично разслышали; она говорипа громко и бранчливымъ тономъ. Питеръ сердито посмотрѣлъ на нее. Сейчасъ сюда, продолжала няня, и я отведу васъ въ домъ.
«Мальчикъ поднялся съ травы, но необыкновенно медленно. Раза два онъ качнулся на ножкахъ, потомъ пошелъ осторожно, заботливо, и при этомъ вытягивалъ передъ собой руку»; вдругъ онъ упалъ ничкомъ въ траву.
«Когда дѣвушка подянла его и поставила на ноги, мы услыхали звукъ, который заставилъ меня выбраниться, какъ разбойникъ. Звукъ этотъ было заглушенное рыданіе, и въ немъ я уловилъ печаль ребенка, душу раздирающую печаль. Питеръ глухо заворчалъ, и на всей его спинѣ поднялась шерсть.
«Служанка и ребенокъ ушли въ домъ; Питеръ и я остались вдвоемъ раздумывать о томъ, что это значило. Можетъ быть, Питеръ отлично зналъ, что было съ маленькимъ богатымъ мальчикомъ; собаки понимаютъ многое, недоступное намъ. Мнѣ же только хотѣлось исколотить жившихъ въ большомъ домѣ, всѣхъ, кромѣ маленькаго мальчика.
«Мы съ Питеромъ пошли дальше, оба задумчивые, и скоро увидѣли конецъ сѣрой ограды. Солнце садилось;
съ запада налетѣлъ вѣтеръ, въ которомъ чувствовалась холодная струя.
« Знаешь, Питеръ, будетъ морозная ночь, сказалъ я, на нашу бѣду здѣсь не много сѣнныхъ сараевъ и овиновъ.
«Но Питеръ помахалъ хвостомъ, совсѣмъ безпечно. Ну, понятно, я тоже успокоился. Мы вышли на прежнюю большую дорогу, которая приходилась почти подъ прямымъ угломъ къ сѣрой стѣнѣ. Тутъ мы замѣтили, что ограда нѣсколько времени тянулась по главному шоссе и что такимъ образомъ богатзя усадьба была съ двухъ сторонъ окаймлена дорогами. Насъ это огорчило, потому что и Питеръ, и я разсчитывали натолкнуться на обыкновенный теплый фермерскій овинъ.
« Какъ бы намъ устроиться, чтобы не замерзнуть до смерти, Питеръ? спросилъ я. Ты чувствуешь этотъ вѣтеръ?
«Едва я окончилъ говорить, какъ замѣтилъ впереди, на дорогѣ, большую автомобильную карету, совсѣмъ закрытую; подлѣ нея мы не увидѣли ея владѣльцевъ. Я не могъ понять, почему кто то бросилъ свой автомобиль на ночь, но я былъ достаточно старъ и достаточно набродился по бѣлу свѣту, что бы п о н имать, сколько непонятнаго есть въ мірѣ. Итакъ, я пересталъ ломать себѣ голову.
«Ежеминутно темнѣло, да и холодъ становился сильнѣе.
« Не подойти ли намъ къ каретѣ и не вообразить ли на нѣсколько минутъ, что она наша? предложилъ я Питеру. По всему видно, что хозяинъ бросилъ свой экипажъ на ночь. Только подумай, Питеръ, какъ было бы хорошо улечься въ каретѣ между подушками. А если бы мы увидали, что внутри слишкомъ нарядно и побоялись оцарапать окраску, мы могли бы взять пледъ понятно взять только на одну ночь.
«Говоря такъ, я подошелъ къ автомобилю и сдѣлалъ видъ, что собираюсь миновать его. Дѣйствительно, казалось, экипажъ бросили; поэтому я остановился, заглянулъ въ его окно, потомъ открылъ дверцу.
« Да, «авто» брошенъ на цѣлую ночь, сказалъ я Питеру. Мы отлично можемъ взять пледъ, забраться внутрь кареты и отдохнуть въ ней немного.
«И я началъ влѣзать въ автомобиль. Вдругъ что-то твердое и холодное ударило меня въ бокъ, а что-то другое поднялось съ груды пледовъ на серединѣ широкаго сидѣянья,
« Вы полагаете, что можете войти сюда? Да? прозвучалъ голосъ, тоже холодный и рѣзкій. Ну ка, руки вверхъ, если не желаете получить пулю въ лобъ.
«Упрямиться не стоило. На сидѣньи угнѣздился человѣкъ небольшого роста, но крѣпко и увѣренно державшій свой маленькій револьверъ. При свѣтѣ вспыхнувшей въ каретѣ электрической лампы я увидѣлъ, что прикладъ оружія ничуть не колебался. Было ясно, что этотъ господинъ говорилъ не на вѣтеръ.
«Мы, съ минуту смотрѣли другъ на друга, мигая, точно двѣ старыя совы.
«_ Вы походите на невоспитаннаго грубаго бродягу худшаго сорта, сказалъ онъ.
« Спасибо, отвѣтилъ я. У васъ же приличный видъ, зато ваши вещи довольно непривлекательны я говорю о револьверѣ
«Этотъ отлично одѣтый джентльмэнъ, видимо, принадлежалъ къ богатому классу. Его чисто выбритое лицо было холодно, точно высѣчено изъ гранита, и онъ смотрѣлъ на мечя каменнымъ взглядомъ; такъ могъ бы смотрѣть побывавшій въ аду человѣкъ, который окаменилъ себя, чтобы скрыть то, что онъ видѣлъ и что принесъ.