лёгким, как во сне. Голоса с улицы исчезли.А потом резкий хлопок. Не звук скорее вспышка внутри.Темнота.
Глава 2 Детство? Детство!..
Антоша, вставай! Ты же сегодня в школу идёшь, первоклассник наш!
Он открыл глаза.
Над ним лицо мамы. Молодое. Живое. Такое, каким он не видел его уже десятилетиями. Голос тёплый, мягкий.
Антон вскочил. Он лежал на старой железной кровати, застеленной ватным матрасом и белым, чистым бельём. Она стояла внутри небольшой застеклённой лоджии, занимая практически всю полезную площадь. Открытая рама окна с марлевой сеткой от мух и комаров, за кроватью небольшой деревянный стол с какой-то мелочью, на побеленной противоположной стене самодельная книжная полка с двумя рядами книг, слева врезанный в проём окна большой блок советского кондиционера БК 1500. На полу мягкое ковровое покрытие, на нём пижама с какими-то котятами. Руки маленькие. Тело лёгкое.
Он вскочил с кровати и выскочил с балкона в комнату
Какого хрена, здесь происходит? Едва слышно прошептал он. Это была та самая комната, где когда-то он жил маленьким с родителями. Они жили тогда здесь втроём и несмотря на небольшие габариты вполне уютно себя чувствовали, благодаря тому, что вся мебель стояла на своих местах не перекрывая жизненного пространства. На полу линолеум цвета спелой вишни, цветастый грубый палас, полированный стол с вазой, в ней пластмассовые подсолнухи, над столом картина выполненная неизвестным художником на чёрной, длинной, плотной ткани изображение в полный рост белой краской силуэта обнажённой молодой девушки, сидящей в пол оборота на плоском камне согнув одну ногу и глядящей на тёмную гладь пруда. Над картиной висели кварцевые часы в пластмассовом обрамление, справа от него большой, электрический камин имитирующий сверху светом горящие дрова, телевизор Горизонт, красивые на окнах занавески с масками, двуспальный диван, рядом с ним громоздкая белого цвета тумба внутри которой размещались стройными рядами коробки с аудиозаписями на бобинах. На тумбе стоял проигрыватель пластинок со встроенным радиоприёмником, на нём располагался катушечный магнитофон Маяк-204, с другой стороны дивана стоял холодильник Бирюса, на каком лежала большая мягкая игрушка в виде рыжей лисы на шее которой висели старые мамины цветные бусы, вдоль другой стены широкий полированный шкаф и рядом его кресло-кровать на котором он обычно спал зимойИ главное запахи! Те самые запахи из детства. Лёгкая смесь табака, отцовского одеколона и маминого лака для волос, каким она по утрам щедро поливала волосы делая укладку на голове с помощью шиньона. Он метнулся в туалет Совмещённый санузел, здесь же стояла стиральная машинка Чайка-4, служившая одновременно полкой, когда не стирали, на стене знакомая до боли полка на какой мама любила собирать редкие виды туалетного мыла привезённые из отпуска с других городов. Пачки импортных стиральных порошков какие она умудрялась достать, где-то по блату Вообщем полная картинка! И тут он наконец увидел себя в зеркало и едва не лишился дара речи от неожиданности :
по ту сторону амальгамы на него смотрел не 48 летний мужик, с щетиной и уже начавшим рости животом, а восьмилетний мальчик. Сам он. Только из прошлого
Антон закричал словно увидел привидение.
В туалет заглянула мама и строго сказала:
Хватит баловаться, умывайся скорее и давай одеваться в школу.
Он стоял перед зеркалом, не веря глазам. Руки дрожали. Маленькие, тонкие, почти игрушечные его руки, какими они были когда-то. И лицо круглое, с детскими щёчками и чуть взъерошенными волосами. В висках пульсировало ощущение нереальности, как будто он всё ещё спит и вот-вот проснётся в пыльном чердаке, держа в руках тот альбом.
Антон, ну что ты как неродной? послышался голос матери из кухни. Папа тебя уже ждёт, завтрак остывает!
Он вышел из туалета, машинально вытер руки о старое махровое полотенце, висящее сбоку, и направился в кухню. Всё здесь было таким, каким он запомнил сама кухня была небольшая, тогда он не обращал на это внимания, как это родители умудрились в такое маленькое помещение втиснуть обеденный кухонный стол с выдвижными ящиками, отделить уголок с занавеской для обуви и одежды, даже для мамы на стене уместилась небольшая деревянная полочка, где у неё стояли лаки для волос и дезодоранты. Стол застелен цветной клеёнкой, отец уже налил ему чай в большую кружку, рядом лежал бутерброд из белого хлеба с маслом, сыром и ещё сверху копчёной колбасой и снова тот неповторимый запахутренний:
маминого лака, немного сигаретного дыма, который отец выпускал в форточку, думая, что "так не пахнет" и чего-то вкусного.
На кухне сидел отец молодой, с густыми тёмными волосами, строгим, но добрым взглядом. Он читал газету Комсомольская правда и прихлёбывал чай из такой же большой кружки.
Ну, проснулся, герой? сказал он, не отрывая взгляда от газетной колонки. Первый день в школе не каждый день бывает. Ничего не забыл?
Антон не ответил. Он просто сел за стол, уставившись на всё, что когда-то казалось таким обыденным. Он боялся моргнуть, боялся, что всё исчезнет, если только он пошевелится не так.