Она поднялась из кресла и прошлась вдоль стеллажей с книгами. Странное собрание. Все корешки как близнецы-братья, черные, только наклейки с золотыми иероглифами на незнакомом языке, разняться вычурностью вензелей. Странные письмена, незнакомые, что-то среднее между китайским и турецким. Она еще такого не видела.
Вернера достала одну книгу. Большая, черная, тяжелая и как ей показалась теплая, словно за стеллажом находится обогреватель, поддерживающий нужную температуру. Ни одной пылинки, такое ощущение, что недавно пропылесосили с особой тщательностью. Открыла обложку, перелистнув страницы. Толстые, пожелтевшие от времени, жесткие, на бумагу не похоже, словно тонкий картон, и все те же незнакомые буквы. Может пергамент? Но она никогда его не видела вживую, поэтому выводы делать сложно.
Поставила книгу назад, вернулась и села в кресло. И друзья у него тоже странные
Возьмите. Улыбнулся он краем губ. Вам это сейчас не помешает.
Спасибо. Вернера взяла платок и покраснела. Стало как-то очень неудобно. Расплакалась как дура перед незнакомцем. И чего душу открыла? Никогда с ней такого не было.
Не смущайтесь. Я понимаю ваши чувства. Подбодрил он, сверкнув отблеском свечи в очках. Так значит виновника смерти вашей мамы не нашли? В голосе послышались едва заметные нотки стали.
Нет. Она вытерла глаза. Он скрылся, а свидетелей не было.
Понятно. Кивнул он и сменил тему. А ваш отец? Что с ним?
Я не знаю. Никогда его не видела. Мама не хотела о нем говорить, поэтому ничего не рассказывала, и всегда злилась, когда я о нем спрашивала. Она сделала глоток ароматного кофе и вдруг рассмеялась. А вы хитрец. Это ведь я пришла вам задавать вопросы, а получается, наоборот. Кто у кого берет интервью?
Но мне же интересно, кто пере до мной сидит? Улыбнулся он, изобразив смущение, в которое совсем не верилось. Спешить некуда, вечер только начался, успеете еще задать свои вопросы.
Поговорить им не удалось. Дверь внезапно открылась и в нее шумно ворвались двое посетителей. Один спортивного вида толстячек с круглым как луна лицом, второй джентльмен в черном строгом костюме, с чопорным
выражением на физиономии.
Гронд!.. Воскликнул первый, но стрельнув глазами по девушке закашлялся. Простите Николай Сергеевич, мы за вами. Дело не требует отлагательств. Обязательно нужно ваше присутствие.
Да. Кивнул второй посетитель. Непременно вы должны к нам присоединиться. Время не ждет.
Писатель резко поднялся к ним на встречу, сделал шаг, но тут же остановился и повернулся к Вернере.
Простите. Но мне нужно срочно отлучиться ненадолго. Надеюсь, вы не испугаетесь, и не обидитесь, оставшись тут ненадолго в одиночестве. Можете почитать мою новую книгу, только дайте обещания больше никуда не залазить, и не шпионить по файлам. Он улыбнулся с самым извиняющимся видом. Но если вам этого не надо, то только скажите, и вас отвезут домой.
Я подожду. Неожиданно для самой себя согласилась она
Три мрачные тени скользили по истинной реальности невидимой взглядам простого смертного. Это место чистой энергии, место истинных сущностей, истинного пространства, истинного времени и истинного обличия. Тут нет места обману, все выглядит так, чем является на самом деле.
Впереди крался, покрытый дымкой серого сияния, кот. Медленно, аккуратно переставляя лапы, замирая и прислушиваясь он продвигался вперед. Здесь, в четвертом измерении пространства, это не то, привычное нашему взгляду, мурлыкающее животное, тут оно другое. Вспыхивающая голубыми искрами, поднятая в злобном нетерпении клубящаяся аурой шерсть, на мощном теле, размером со взрослую овчарку, готового к прыжку в любой момент чудовища.
Следом крадется человек. Высокий, стройный, гибкий, всем видом внушающий уверенность в своих силах, которая так и переливается в узловатых мышцах обнаженного тела, переплетенных кровавыми жилами. Но он не человек, в общепринятом понимании, ведь у него есть хвост, тонкий, недлинный, со львиной кисточкой на конце, нервно вздрагивающий, выдающий напряжение. Страшные, как у демона ада, красные глаза, со зрачками змеи, внимательным прищуром смотрят вдаль, а над его плечом, порхает огненными крыльями, огромная хищная птица, особенностью которой, кроме обжигающего жара пылающих крыльев, еще и усеянный мелкими зубами клюв птеродактиля, которым та издает клокочущие звуки, в которых с трудом различаются слова: «Он тут, я его чувствую».
След завел за угол дома, выглядящего тут как серая пелена неживой материи. У подъезда, с черным провалом двери с плескающейся оттуда энергией разных цветов проживающих тут людей, стоял полупрозрачный, сияющий автомобиль скорой помощи, выпуская из выхлопной трубы ядовитые зеленые клубы. Сейчас выйдет переливающаяся волнением, радостью и болью Вика, та за кем и приехал этот автомобиль. Ей пришло время рожать. Схватки уже режут спазмами живот.
Где же он? Тут его шанс на дальнейшее существование. Он его не упустит. Он затаился где-то рядом и ждет.
Кот припал к земле в тени стены, не человек присел, приготовившись к прыжку, а птица опустилась тому на плечо. Минуты ожидания наполнили нервы мелкой дрожью нетерпения.