Выходи! нетерпеливо повторил он.
Уже выхожу, жалобно захныкал я и открыл дверцу машины. Значит, обратно через мост, потом по проселку до нового шоссе, так?
Сам найдешь дорогу! прорычал он.
Хорошо, хорошо! я изобразил нервную улыбку. Как насчет небольшого одолжения? У меня кончились сигареты, не угостите ли вы меня одной?
Я ошибся насчет чистильщика, он засунул револьвер под пиджак и полез в карман за сигаретами, вам следует попрошайничать на Бродвее!
Ребром ладони я врезал ему по кадыку и, пока он задыхался, схватил обеими руками за шевелюру и вытащил из машины. Как только мои ноги оказались на земле, я резко опустил его голову вниз и не менее резко поднял свою коленку. Раздался глухой, хлюпающий звук. Его тело внезапно обмякло, и он рухнул лицом в грязь.
Его револьвер валялся на полу машины, а ключи все еще торчали в замке зажигания. Сунув револьвер в карман пиджака, я запустил двигатель, развернулся и двинулся через мост. Может быть, подумал я радостно, восьмимильная прогулка пойдет на пользу его глупой башке.
Через пятнадцать минут я припарковал машину в квартале от гостиницы, дошел до нее пешком и поднялся в свой номер. Револьвер фальшивого Чака Макензи был той же марки, что и мой собственный, и этот факт подал мне неплохую идею. Я бросил его револьвер в верхний ящик шифоньерки, положил в карман свой собственный и вернулся к машине. Тщательно стерев все отпечатки с револьвера, я засунул его за водительское сиденье так, чтобы был виден кончик его рукоятки. Я очень надеялся, что Чак обнаружит, что стал обладателем орудия убийства, когда будет слишком поздно и револьвер подвергнут баллистической экспертизе. Вернувшись в гостиницу, я неспешно пообедал и в одиннадцатом часу поднялся в свой номер.
Я принял душ и побрился ничто так быстро не гасит страсть, как щетина, трущаяся о нежную женскую кожу. Затем напялил на себя наряд, специально предназначенный для Западного побережья: жемчужно-серую рубашку в стиле принца Феррари, рыжевато-коричневые брюки, шелковый спортивный пиджак цвета мяты и замшевые мокасины с кисточками. Вот так! Потом налил себе стаканчик, поскольку у меня оставалось еще тридцать минут до свидания с Джеки Милн. Через пару минут зазвонил телефон, и я поспешно схватил трубку.
Я убью вас, Бойд! прозвучал сдержанно-свирепый голос. Знайте это!
А, Чак, любезно ответил я. Прогулка пошла вам на пользу? Подождав, пока смолкли прерывистые всхлипывания, я продолжил: Ваша машина стоит на Океанской улице в квартире от гостиницы. А револьвер я засунул за переднее сиденье. Примите добрый совет: вам пора стать чистильщиком сапог! Я повесил трубку, поскольку он опять начал всхлипывать.
Я успел проглотить еще немного водки, когда раздался стук в дверь. Я открыл ее мне улыбнулось черно-серебристое
видение, и мой язык прилип к гортани при виде этой изумительно глубокой ложбинки.
Я вернулась раньше со своего свидания, Дэнни, и подумала, что и мы можем встретиться пораньше.
Прекрасная мысль, согласился я. В конце концов, чем скорее мы закончим наш рабочий день, тем скорее можем предаться веселью, не так ли?
Она неопределенно улыбнулась и пересекла коридор. Я последовал за ней, и она заперла за нами дверь. Разочарование охватило меня, когда я увидел третью персону, удобно расположившуюся в кресле. Пшеничные волосы были все еще собраны в высокий конус, но ее голубые глаза выглядели скорее раздраженными, чем яростными. На ней было шикарное бирюзовое платье, усыпанное большими белыми завитками, с декольте почти до пупка.
Вы ведь помните Шари Уэйленд? спросила Джеки.
Мы познакомились прошлой ночью, без всякого восторга ответил я.
Садитесь, Дэнни, пригласила она. Я вам налью, пока Шари объяснит, зачем она приехала в Санта-Байю.
Я сел лицом к пшеничной блондинке, чувствуя себя настолько удрученным, что даже не проследил за очаровательным упругим шевелением обтянутой черным крепом попочки земляничной блондинки, когда она пошла к бару.
Об этом сообщили вечерние нью-йоркские газеты, тихо проговорила Шари Уэйленд. Я так испугалась, что не раздумывая прилетела сюда первым же самолетом. Зрачки ее глаз расширились. Алисия Эймс была убита прошлой ночью, мистер Бойд. Ей прострелили голову!
Я постарался выглядеть достаточно удивленным и шокированным. Так что мы двое сидели, молча уставившись друг на друга, пока Джеки не принесла мне стакан.
Я думаю, что это многое меняет, Дэнни, сказала Джеки Милн. Я знаю, что вы работаете на Стерлинга Уэйленда, но
Больше не работаю сегодня ночью меня уволили.
Вы видели сегодня Стерлинга? взволнованно спросила Шари.
Его дворецкого, который вовсе не дворецкий и который называет себя Чаком Макензи, хотя он даже не Макензи, объяснил я.
Пока они беспомощно смотрели на меня и пытались сообразить, в чем дело, я сделал пару глотков.
Вы говорите о новом дворецком, осмелилась спросить Шари, который был вчера в квартире Стерлинга и с помощью пистолета вынудил нас всех уйти?
После он назвался другом Уэйленда, очень ему обязанным. Позже позвонил мне и сообщил, что разговаривал с Уэйлендом, который попросил меня приехать сюда. Предполагалось, что сегодня я встречусь с Уэйлендом здесь в баре, но вместо него явился Макензи. Мы поехали с ним на строительную площадку, где он объявил мне, что я уволен, и предупредил, что меня ожидают большие неприятности, если я не улечу отсюда первым же самолетом завтра утром.