Адель засыпала меня вопросами. Ясно было, что она любопытна и привыкла, чтобы люди тут же удовлетворяли ее любопытство.
Вот как, так ваш муж историк? А моя дочь изучает историю искусств в университете, это ей очень нравится. Не правда ли, Виви Анн?
Да, без восторга ответила Виви Анн, очень нравится.
Хедвиг, милая, неси сюда напитки. Садитесь сюда, на диван. Йерк, тебе ни к чему помогать ей, она и сама отлично справится.
Однако я не удивилась, что тяжелый поднос с напитками принес Йерк. Этот долговязый странник явно не желал позволять местной повелительнице командовать собой.
Я отдала предпочтение «Тому Коллинзу», а Мета стала с удовольствием потягивать шоколад гляссе. Турвальд принялся смешивать для Адели ее любимый коктейль.
И что в него входит? полюбопытствовала я.
Это мое собственное изобретение. Половина джина, несколько капель зеленого ликера, остальное кока-кола. Не желаете ли попробовать, фру Буре?
Я решительно отказалась. Пить в пять часов вечера джин с кока-колой мне не показалось заманчивым.
Мы вели светскую беседу, болтали ни о чем, что и делают обычно незнакомые люди, пытающиеся поддерживать разговор.
Я узнала, что фру Ренман, Виви Анн и Хедвиг провели весну во Франции.
Надо сказать, заметила Адель, что наше пребывание там было довольно тягостным, ведь вкусы у нас такие разные. Виви Анн почти все время торчала в Лувре, а когда возвращалась, то ныла, что хочет вернуться в Стокгольм, Хедвиг говорила, что ей больше всего хочется пожить в рыбацкой деревушке в Бретани, а я лучше всего чувствую себя на Ривьере. Там по крайней мере можно вкусно есть и пить, а также общаться с интересными людьми.
И в результате все четыре месяца вы, разумеется, провели на Ривьере, заметил Йерк.
Он сказал это спокойным тоном с видом столь невозмутимым, что его слова не прозвучали как оскорбление. Глаза неприятно пораженной Адели вспыхнули гневом. Я заметила, что Турвальд с трудом скрыл улыбку, а Виви Анн затаила дыхание. Хедвиг поспешно сказала:
Интересно, как там путешествует наша тетя Отти.
И Мета помогла ей, спросив:
Почему все называют ее тетей Отти? Ведь она никому из вас не родственница.
Хедвиг радостно ухватилась за новую тему разговора:
Так уж повелось. Думаю, потому, что все ее любят. К ней в дом приходит тот, кому грустно, кому весело и тот, кому просто хочется выпить чашечку кофе.
Она очень славная, согласилась Виви Анн. В Ронсте как-то пусто, когда ее здесь нет.
Адель Ренман по крайней мере с виду остыла и темпераментно помахивала сигаретой.
Я никак не думала, что она все же уедет, ведь она слишком любит Ронсту, и ей нелегко расстаться с ней, хотя бы и ненадолго. Когда Отти в понедельник пришла ко мне попрощаться и выпить рюмочку со мной и Турвальдом, она до того нервничала, что выплеснула коктейль на мою только что выстиранную юбку и несла что-то несусветное Несколько раз повторяла, чтобы я берегла себя, была осторожнее. В конце концов мне пришлось напомнить ей, что это она, а не я отправляется за границу в поисках приключений.
Я спросила, не знает ли кто-нибудь ее адрес в Испании. Но каждый из присутствующих покачал
головой.
Девятнадцатого она должна прибыть в Мадрид, неуверенно сказала Хедвиг, но в какой гостинице остановится, не знаю.
Адель тут же стала рассказывать, в каких плохих отелях ей приходилось останавливаться за границей, мы с Хедвиг вежливо, но без всякого интереса слушали ее. Турвальд болтал с Метой, Виви Анн снова надулась, а Йерк Лассас молча вертел худыми пальцами. Прием явно не удался, и верно, не потому, что этим людям нечего было сказать, а потому, что они по неизвестной мне причине не могли или не хотели говорить о том, что занимало их мысли. Но вот Малявка проснулась и заревела, это послужило сигналом к тому, что пора было расходиться, и все почувствовали облегчение.
Адель Ренман похлопала меня по руке и любезно сказала:
В субботу у нас, как обычно, праздничный ужин с вареными раками , это стало уже традицией в нашей семье. Не желаете ли вы, фру Буре, прийти к нам вместе с супругом? И милую фрекен Мету мы, конечно, тоже приглашаем. Мы будем очень рады. Добро пожаловать в восемь часов. Будут только все присутствующие, да еще мой брат и невестка, с которыми вы, как я понимаю, еще не познакомились.
Карие глаза Виви Анн многозначительно взглянули на мать.
Вот как Значит, они все же придут?
По дороге домой я обдумывала все, сказанное в доме Адели, в частности, эту фразу Виви Анн. Пожалуй, именно эти слова заставили меня пойти к Гуннарсонам и одолжить у них утюг.
Разумеется, мы могли поусерднее поискать запропастившийся куда-то утюг тети Отти, Мета могла бы и подождать денек, не так уж срочно было ей гладить блузку и распашонку Малявки, и уж, во всяком случае, проще было позвонить в дом Адели и попросить у них утюг. Но я почему-то, миновав виллу Ренманов, направилась к красному крестьянскому дому.
Сад и огород показались мне более ухоженными, чем сам дом, который пора было ремонтировать и красить. На мой стук никто не ответил, дверь была не заперта, и я вошла в сени. Вторая дверь была притворена, и я невольно услышала разгневанный мужской голос: