Невольно шипя от боли, Вадим огляделся. Перевитый черными жгутами смятый кокон корабля пришельцев занял всю дорогу, накрыв часть гаражей вместе с сервисной станцией шиномонтажа. Из складок сдувшейся чешуи продолжали появляться чужие, похожие на огромных насекомых напоминающих гибрид муравья и таракана.
Проспект, на обочине которого сейчас дымил разбитым радиатором автомобиль Вадима, вместе с параллельно идущей железной дорогой служил своеобразной границей территории мегаполиса. За магистралью виднелись колхозные поля, за которыми располагались взлетные полосы, а с другой начинались жилые кварталы. Именно в них стремительно направлялись все еще выбирающиеся из кокона чужие, заполняя дворы и улицы черной шевелящейся массой и Вадим сейчас оказался в стороне от их пути.
На широкополосной дороге остановилось несколько десятков автомобилей с ошарашенными людьми кто-то съезжал на обочину, паркуясь, кто-то встал прямо на дороге, а один молодой парень и вовсе вышел из машины, снимая происходящее на телефон. Поодаль вдруг раздался чавкающий грохот еще один кокон приземлился, ударившись в землю примерно в километре дальше по проспекту.
Вадим, сжимая дробовик, осмотрелся очистившееся от облаков небо прочертили многочисленные дымные следы, густые черные кляксы взрывов многие коконы чужих до земли уже не долетали. В пронзительной синеве то и дело мелькали росчерки бликов на кабинах истребителей и штурмовиков
и не обращая внимания на сжигаемый кислотой доспех, извернулся достав пистолет, расстрелял нападающих. Вскочив на ноги, он осмотрелся Вадим сквозь разбитое забрало успел увидеть длинный застарелый шрам через все лицо пилота. Но доспехи имперца плавились от кислоты, голубая полоска визора пошла рябью и мигнув в последний раз, потухла имперец прокатился по фюзеляжу и кулем упав на дорогу, застыл, нелепо подогнув под себя руки.
Вадим одним прыжком который ни за что не смог бы выполнить еще пять минут назад, в той, прошлой жизни, заскочил на крыло. Подобрав винтовку пилота, он спрыгнул с фюзеляжа зашипев от боли в ноге и торопливо похромал прочь, постепенно ускоряясь. Перепрыгивая через дымящиеся комья земли, плавящийся асфальт и ошметки погребенной под машиной твари, Вадим уже не видел, как по доспеху пилота прошли голубоватые искорки перезагрузилась, переходя на аварийный режим система жизнеобеспечения, и раны пилота начало щедро заливать биогелем.
Вадим уже забежал в соседний двор с детским садом, где сейчас находилась его дочь. К счастью, этот двор не оказался на пути выбравшихся из кокона атакующих тварей здесь их было совсем немного. Выскочив из-за угла, Вадим увидел перегородивший ворота детского сада полицейский УАЗ с мигающим проблесковым маячком. Рядом, в россыпи латунных гильз, лежало два изорванных тела в серой форме. Последний оставшийся в живых полицейский невероятно толстый сержант, с розовыми бульдожьими щеками, одна из которых была разорвана до кости, отступал к дверям детского садика, отчаянно отстреливаясь.
Перехватив оружие, Вадим торопливо его осмотрел «Коготь-3М», легкая штурмовая винтовка, стандартное вооружение пилотов тактической авиации. Индикатор на рукояти коротко мигнул синим, не создав отблеска света. Вадим только порадовался, что приобрел статус кандидата на имперское гражданство, сдав биометрические данные в банк ДНК иначе пользоваться имперским оружием он бы просто не смог.
Вскинув винтовку к плечу, Вадим попытался приноровиться к оружию. Прицельная планка отсутствовала стрельба из винтовки осуществлялась в интеграции с прицельным комплексом, но его сейчас у мужчины не могло быть в принципе поэтому приходилось исходить из наличных возможностей.
Между тем у входа в детский сад полицейский, выпустив за несколько секунд длинной очередью последний магазин, перехватил короткий автомат и от отчаяния швырнул его в неумолимо наползающих тварей. Глухо закричав, сержант закрыл глаза чтобы не видеть последнего удара. Зашелестели, раскрываясь, стремительно приближающиеся жвалы но тушу ближайшего членистоногого откинуло попаданиями Вадим начал стрелять. С пронзительным звуком импульсные заряды рвали тела чужих, прошивая хитиновые панцири насквозь и взметаясь крошкой стен.
Полицейский обессиленно рухнул на колени, но Вадим был уже рядом сунув ему в руки свой дробовик, он рванул сержанта за плечо коротко крякнув, сплюнув густую кровь, тот поднялся.
Держи дверь! Вадим бросил истекающему кровью полицейскому коробку с патронами, уже забегая по лестнице. Когда он вломился в группу, воспитательница совсем молоденькая девушка пронзительно закричала от испуга, а следом заголосили и собравшиеся дети. Вадим коротко осмотревшись, представил себя со стороны порванная, сточенная во время полетов об асфальт в клочья одежда, сожженные кислотой рукава и кожа на руках, окровавленное лицо. Только теперь он почувствовал, что горячие струйки все еще стекают по щеке на шею из разбитой брови.
Спокойно! поднял мужчина руку.
Папа! узнала его дочка, бросившись к нему и обнимая за ногу.
«Пойдем малыш, нам пора» хотел было сказать Вадим, которые последние несколько минут действовал без участия разума, выполняя задачу добраться до садика и забрать своего ребенка. Но неожиданно понял, что на него смотрят десятки испуганных глаз.