Дария. «Как бы то ни было» «Как бы то ни было».
Марк. Что?
Дария. Это надо было бы писать в одно слово. Название места или какой-нибудь реки. Река Какбытонибыло.
Холм с мягкими очертаниями, посредине пещера. Очевидно, заброшенный старый рудник или древнее убежище индейцев.
Марк, напевая, вылезает из пещеры и подходит к Дарии, которая оставалась снаружи. Он показывает девушке предмет, который держит в руке.
Марк. Эй, погляди, что я нашел!
Дария. Борная соль?
Марк кивает. В руке у него тонкий, почти прозрачный камень. Дария лижет камень, чтобы он стал еще более прозрачным, и смотрит сквозь него на Марка, как сквозь увеличительное стекло. При этом лицо ее приближается к лицу юноши. Последовавший за этим поцелуи очень естествен и нежен. Он длится всего лишь мгновение, потом Дария отодвигается и, глядя на склон холма, туда, где на каменистой поверхности четко выделяются белые прожилки, спрашивает.
А там что, гипс?
Марк. Во всяком случае, это не соль.
Другая часть долины. Юноша и девушка лежат ничком на земле. Перед ними тот же пейзаж, но в ином ракурсе.
Хочешь поехать со мной?
Дария. Куда?
Марк. Куда бы я ни поехал.
Дария. Ты меня об этом спрашиваешь серьезно?
Марк. А ты будешь отвечать мне серьезно?
Он гладит и нежно перебирает волосы девушки, потом приближает голову к ее голове.
Марк приподнимает длинные, распущенные волосы Дарии, доходящие ей до талии, и, снова опустив их, рассыпает по плечам. Потом садится напротив нее. Теперь они сидят на теневой стороне и говорят вполголоса; девушка смеется. Мы не слышим, о чем они говорят. Но по выражению лиц и интимному тону приглушенных голосов ясно, что их инстинктивно тянет друг к другу. Они обмениваются поцелуем. Марк расстегивает на Дарии платье, она кладет голову ему на грудь. Несколько мгновений спустя мы видим их обоих нагими, слившимися в тесном объятии, они целуются, катаясь по мягкому, тонкому песку. Постепенно их объятия становятся все более страстными. Внезапно вся долина оживает. Юноша и девушка но это уже не Дария с Марком также сплелись в объятии и катятся по горному склону. Двое других, стоя на коленях, внимательно следят за каждым движением друг друга, а потом внезапно и резко подпрыгивают, как дерущиеся коты, их любовная игра шутлива и вместе с тем чувственна. Еще одна пара в другой позе. В глубине кадра группа из четырех человек. Сплетенье множества ног, рук, тел, которые, катясь по песку, стали все одного цвета цвета пыли. Жесты, позы, ритмы и проявления любви целой толпы юношей и девушек, неожиданно населивших эту печальную пустыню, словно для того, чтобы вернуть ей жизнь, которая наполняла ее миллионы лет тому назад.
Полицейский снимает темные очки и снова пристально глядит на Дарию. Глаза у него голубые, и во взгляде его отчетливо читается та мысль, которая сейчас мелькнула у него в мозгу.
Между тем Марк выходит из своего убежища. В руке у него револьвер, и он целится в полицейского. Он уже готов спустить курок, когда его замечает Дария и становится между ним и полицейским.
Полицейский, судя по всему, быстро справляется с неподобающей мыслью, внезапно пришедшей ему в голову. Он снова надевает темные очки, испускает глубокий вздох и, в последний раз взглянув на Дарию, удаляется.
Дария бросается к Марку.
Что это на тебя нашло? Ты спятил?.. Он заряжен?
Марк. Нет. (Между тем он открывает барабан револьвера и высыпает патроны на гальку. Потом носком ботинка начинает копать ямку.)
Дария. Что ты делаешь, ищешь воду?
Марк. Я хочу его похоронить. Короткое молчание.
Дария. Почему ты меня спрашивал про забастовку? Ты там был?
Марк. Ну да.
Дария. А тот парень, что убил полицейского
Мелькнувшее как молния подозрение заставляет Дарию замолчать. Она поворачивается и смотрит на Марка как-то по-новому, подходит к нему почти с робостью и нежно кладет руку на плечо. Марк понимает, о чем она сейчас думает, и предвосхищает все ее расспросы.
Марк. Нет. Я хотел мто сделать. Но это сделал кто-то другой.
Дария. А они сказали
Марк. Кто сказал?
Дария. По радио.
Марк. Я не стрелял ни разу в жизни.
Он со злостью поддает ногой валяющиеся среди гальки патроны. Дария нагибается и начинает их собирать.
Дария. Они еще могут тебе пригодиться, ведь не так-то легко будет их убедить.
Марк. Я на это и не надеюсь.
Отходит на несколько шагов. Девушка идет вслед за ним.
Дария. Почему? Я в тебя верю.
Теперь впереди идет она.
Вернемся к машине. Поедем отсюда. Если ты подстрижешься, тебя никто не узнает.
Марк. По-твоему, я должен подстричься?
Дария нежно глядит на него, ерошит рукой ему волосы и улыбается.
Дария. Нет. Они тебе очень к лицу.
Марк, Дария и старик, живущий в лачуге, перекрашивают самолет. Теперь «Лилли-7» выглядит точь-в-точь как самолеты в луна-парках, даже, пожалуй, еще более легкомысленно. На крыльях намалеваны огромные женские груди, на одном боку гигантский мужской член, на другом бомба. Все это украшено к тому же цветами и лозунгами против власти денег, против войны, за «свободную любовь» и тому подобное (Все эти надписи не что иное, как переиначенные названия и сокращения на английском языке, которые часто действительно можно увидеть на крыльях самолетов.).