Товарищ, у вас лишнего билетика не найдется? спросил у него какой-то моряк.
Нет, сурово ответил Валико.
Еще не пришла? К Валико подошёл Хачикян.
Нет.
Хачикян посчитал колонны:
Раз, два... Правильно стоим... подтвердил он и посмотрел на синяк Валико. Совсем незаметно, Валик-джан.
А в это время в квартире Ларисы две девочки лет тринадцати Вероника и Татка сидели у телефона. Ждали.
Не звонят, сказала Татка.
Сейчас позвонят, откликнулась Вероника. И действительно тут же раздался звонок.
Они, Вероника сняла трубку. Алло? проговорила она взрослым голосом.
Лариса Ивановна, это вы? прозвучал голос Валико.
Ага, Вероника подмигнула своей подружке.
Лариса Ивановна, что случилось? Почему вы не пришли?
А кто это говорит? Валико, который Мимино? Или его друг Хачикян?
Валико.
Давай, давай, подтолкнула Татка Веронику.
Алло... Алло... Вы меня слышите?
Знаете что, Валико, катитесь вы колбаской по Малой Спасской! выкрикнула Вероника и положила трубку.
...Валико вышел из будки телефона-автомата. Не мигая, уставился на Хачикяна.
Что, она еще дома? удивился Хачикян.
Армяне очень хорошо умеют договариваться с женщинами, сказал Валико.
Что?
не понял Хачикян.
Ничего! Женщин у нас миллионы, а Большой театр один. Пошли! ... Валико и Хачикян сидели во втором ряду партера.
Что он сказал? спросил Хачикян Валико.
Валико пожал плечами. Хачикян посмотрел в бинокль, потом обратился к соседке справа.
Гражданка, этот актер как фамилия?
Синицын.
Не, этот в красном платье?
Краснопевцева.
Хачикян достал блокнот, записал. Сообщил соседке:
Потом Альбертику расскажу.
...Поздним вечером, после спектакля, Валико и Хачикян шли мимо витрин ЦУМа.
Это его мама была? спрашивал Хачикян.
Которая?
Которая пела.
Там все пели...
Которая умерла потом.
Там все умерли.
Хачикян помолчал, потом запел:
Нет, не удастся мерзким злодеям! Мерзким злодеям! Погубить мою маму!
Возле витрины, где на манекенах демонстрировались женские платья, Хачикян остановился.
Валик-джан, покажи, который на Лариса Ивановна похож?
Этот, Валико показал на манекен в купальнике. Пошли, пошли... Ну где твоя машина?
Там, Хачикян махнул рукой в сторону переулка.
Хачикян остановился, оглядел манекены, покачал головой. Потом догнал Валико:
Ты и она не две пары сапогов. Ты видный мужчина, а она... Возьми кошку, опусти в воду, вынь, посмотри такая же худая...
Ну, где твоя машина? раздраженно спросил Валико. Ты что ее за двадцать километров поставил?
Здесь. Хачикян свернул в переулок и снова запел: Нет, не удастся мерзким злодеям, мерзким злодеям мать погубить! Погубить, погубить мою маму, мою мамочку, мою ма...
И вдруг замер. Двор был пуст. Повернулся к Валико, в глазах у него стояли слезы.
Украли, прошептал он.
Как украли?
Украли... Хачикян схватился за голову и начал причитать. Вай, Альбертик, нет у тебя папы, нет у тебя больше папы!
Подожди, не сходи с ума! Ты точно помнишь, что это тот двор?
Тот. Вот мусорный ящик.
Подожди, слушай! Здесь узко, ты тут не проехал бы! Хачикян оглядел арку, не согласился:
Я проехал бы...
Что там ещё было? Около ящика женщина курила...
Пошли! Валико выбежал в переулок. Хачикян за ним.
Забежали в следующий двор, там тоже было пусто. Забежали в третий... Там, возле мусорных баков, сверкая никелированными частями, стоял новенький оранжевый ЗИЛ-131.
Цаватанем! Хачикян медленно подошел к грузовику и припал губами к металлической ручке. Стоял мороз, и губы Хачикяна мгновенно прилипли к металлу. Он попытался их отодрать. С третьей попытки ему это удалось. Хачикян в сердцах сплюнул на снег.
Возле Донского монастыря по заснеженной мостовой медленно двигалась снегоочистительная машина. Было раннее утро. Машина остановилась, выскочивший шофёр подошел к оранжевому грузовику, стоявшему у тротуара. Постучал в окно. Оттуда высунулся заспанный Хачикян.
Друг, подай назад свой лимузин. Мешает.
Хачикян закрыл окно и завел машину. Проснулся и Валико.
Что, опять выселяют? спросил он.
Нет уж. Здесь я сам себе Хачикян.
Валико пощупал лицо, посмотрел на себя в зеркало. Под глазом расплылся огромный багровый синяк.
... Оранжевый грузовик ехал по Садовому кольцу.
Мотор послушай. Слышишь? предложил Хачикян.
Слышу, угрюмо отозвался Валико.
Ничего не слышишь. Это сто тридцатый грохочет. А в сто тридцать первом, как часики: тик-тик-тик... А сиденья какие... потрогай... А в сто тридцатом дерматин... Зад прилипает...
Хачикян затормозил у светофора, спросил у водителя такси, стоявшего рядом:
Дорогой, гражданская авиация правильно еду?
Правильно. На Цветном направо, сказал таксист.
Э, Валик-джан, трогаясь с места, сказал Хачикян. Зачем тебе эта большая авиация? Поехали со мной. Мама долму приготовит. Долму любишь?
Нет, буркнул Валико.
Это потому, что у вас не умеют готовить. Настоящая долма это... Хачикян поцеловал кончики пальцев.
Может, скажешь, что у нас и сациви не умеют готовить? хмуро спросил Валико. Хачикян снисходительно улыбнулся.
Не говори теперь только, что шашлык тоже грузины придумали.
А кто? Армяне?
Знаешь что, дорогой, ты меня извини, но вот в Дилижане на кухне простой кран откроешь из него вода льётся, по вкусу второе место занимает в мире.