Работы в эмирате было много. Альби впрягся, как конь, взвалив на свои плечи все хозяйство. Малик был наставником Барсика, Кирам - наставником Львенка. Мальчики росли, как и положено, в казарме, под присмотром наставников и старших альф. Их учили всему, что нужно знать альфе. Крепко сидеть в седле, быть благородными воинами и честными людьми. А еще, все альфочки учились
в школе. И сыновья старались получать наилучшие баллы.
Марципанчик занимался с учителями в школе эмирата. И вдруг, сдружившись с Хатимом, стал пропадать в его научной лаборатории на орбите. Альби как-то отправился туда, чтобы увидеть две головы, уткнувшиеся каждый в свой микроскоп, а потом вдруг отчаянно заспорили друг с другом, доказывая каждый что-то свое. Альби даже не пытался вникать, о чем именно они спорят, ему было достаточно того, что у Мацика нашлось занятие по душе.
Так прошел год. В работе, нервотрепке о сделанном и еще больше о не сделанном, о найденном и упущенном, так или иначе год прошел. Весь город заранее готовился к дню поминовения «своего первого эмира», и Альби даже растерялся, когда женщины из общины стали наперегонки приглашать его посетить их поминальный вечер. Айдан пытался ему объяснить, что у мусульман не принято устраивать большие застолья в честь рождения ребенка. Ну, только если он не наследник, которые не у каждого эмира рождаются. У простых людей это тихая радость и возможность уделить так необходимое внимание и маме, и малышу, а праздники в данном случае неуместны. Другое дело, когда поминают уважаемого человека. Тогда, конечно, надо для начала помолиться в мечети, а потом собраться за столом и вспомнить все его хорошие дела и все то, что осталось сделанное после него, а Тигран успел сделать очень многое. Так что надо понимать, что ему благодарно будет не одно поколение жителей эмирата.
Накануне поминального дня собрались близкие люди, а утром присоединились и остальные друзья. Альби впервые за этот год надел украшения. Не потому, что хотел выглядеть красиво, а, потому, чтобы люди видели, что Альби отличает будние дни от дня поминовения его мужа. Служба в мечети была торжественной. После выступления муллы выступил Алишер, как сын своего отца, как эмир ад Сафи. Альби слушал голос сына и слышал в нем гормональную ломку, когда вместо детского голоса слышится подросток. Все же, он альфа Сабаха. Вот и ростом вымахал, и в десять лет уже пытается говорить басом. Наверное, для солидности
А потом было застолье и много разговоров о Тигране. Какой он был маленький и бесстрашный, настоящий Тигренок. А Альби слушал и тихо плакал. Его никто не заставлял говорить, рядом сидел Ясмин и тоже время от времени утирал щеки. А потом они вдвоем поднялись и пошли в город. Айдан цепко посмотрел им в спины, но отпустил «прогуляться». Конечно, они были в окружении альф, и их никто даже не думал останавливать.
В городе столы накрывали прямо на улице, люди выставляли сладости, чтобы порадовать детей. Ведь их эмир, Страж пустыни, был очень щедрым человеком. Накормил и приютил столько народа. В его эмирате было жить хорошо и спокойно. Работа была у всех, да и еды было в достатке, даже с излишком. Люди забыли, что такое голод, а врачи показали, как жить не только сытыми, но и здоровыми. Простые люди говорили Альби и Ясмину, как они благодарны эмиру Тиграну, каким он был мудрым. Как организовывал новое поселение, не забывая при этом о нуждах маленьких людей. Каким он был щедрым. Как хорошо им живется в таком прекрасном эмирате, и это заслуга их первого эмира и его хасеки. Альби слушал разговоры на улицах, как люди поют песни про благородного человека, который был отцом для всех, какой красивый и щедрый эмират остался после его правления. И Альби постепенно становилось легче на душе. Действительно, дело Рана живет, а его сыновья продолжат его род.
Они уже возвращались домой, когда альфы вдруг напряглись, а потом стали делать вид, что все хорошо. Но Альби шикнул на охрану, и Заки, нырнув под стену возле ворот во внутренний город, принес выбеленный на солнце череп. От вопля горя Альби удержался, только заметив блеснувшие стержни титановых протезов. Это был череп кого-то из старших альф. У Рана при жизни все зубы были целые, а значит, это было явное предупреждение. Альби велел не портить праздник поминовения людям и сообщить об этой страшной находке только семье альфы. От них скрывать такое было, по меньшей мере, нечестно.
В итоге, на вечеринке остались одни омеги и Львенок, который, наевшись сладостей, уснул на коленях Айдана. Альби улегся за спиной сына и, прижав его к себе, как зайца, опустил свою голову на бедро Айдану и сразу заснул. Проснулся он там же, укрытый пледом и с валиком под головой. А в свете утренней зари альфы пили кофе и рассказывали Айдану с Ясмином, что обнаружили. Череп действительно принадлежал одному из альф Тигриной сотни. От черепа пахло шерстью и куртом. Охрана вместе с гостями-альфами нашли торговца, который накануне приехал в ад Сафи, и был замечен у того места где нашли череп. Он уже и раньше здесь бывал, и глава каравана, с которым тот прибыл, плакал, стоя на коленях, клялся своими детьми, что не знает,