Появились проблемы, негромко произнесла она. Поняла, что меня используют и скоро выбросят.
Мужчина молча слушал.
Я сбежала, продолжила девушка спокойно. Вулканис казался надёжным укрытием. Вышло иначе.
На этот раз его молчание было другим. Без настороженности или скрытого недоверия. Впервые за долгое время почувствовалось, мужчина действительно слушает, более того понимает.
В его прищуре мелькнуло что-то похожее на признание. Несколько секунд он молчал, потом коротко вздохнул:
Я тоже сбежал из Краегора.
Анесса повернула голову, удивлённая Мрак редко говорил о себе.
Давно? осторожно спросила она.
Давно, голос стал ниже, тяжелее, воспоминания давались с трудом.
Помолчав ещё немного, добавил:
Знаешь Ворона?
Анесса непроизвольно задержала дыхание от неожиданности.
Знаю. Правая рука Гренча, ответила тихо.
Мрак хмыкнул без насмешки, с горькой усталостью.
Около барона? Высоко залез, тварь.
Хочешь ему отомстить?
Он помедлил.
Может быть.
Пока не можешь?
Может быть.
Анесса внимательно посмотрела на него, и всё встало на свои места. Эти вопросы о Краегоре не были простым любопытством, мужчина искал путь.
Их взгляды встретились, и между ними впервые что-то изменилось. Появилась общая тема, хрупкая нить, переброшенная через пропасть.
После разговора с Мраком в команде стало спокойнее. Общение утратило натянутость, напряжение, долго преследовавшее Анессу, постепенно сошло на нет. Конечно, Мрак по-прежнему проверял все решения, но теперь это выглядело иначе: не как недоверие, а скорее привычка держать всё под контролем.
Однако вскоре возникла новая проблема.
Илья столкнулся с отказом.
Он замечал, как Анесса смотрит на Мрака, слышал разницу в её голосе, чувствовал, что рядом с ним она становилась другой. В разговорах с Вектором всегда оставалось место шуткам, лёгкости и привычной игре, но стоило появиться Мраку исчезали насмешки и кокетство. Девушку сковывало смущение, это дало парню ложную надежду.
Броневик стоял чуть в стороне от лагеря, подальше от лишних глаз и разговоров. Форт жил обычной утренней суетой: караванщики проверяли технику, торговцы пересчитывали прибыль, бойцы кланов готовили оружие к выезду.
Анесса сидела на подножке машины, лениво наблюдая за рынком, когда рядом молча опустился парень.
Слушай начал он, с трудом подбирая слова.
Она отвела взор от палаток, посмотрела на парня.
Что-то случилось?
Мы много времени проводим вместе, и Вектор запнулся, выдохнул, собираясь с духом. Мне кажется, я тебе нравлюсь. Верно?
Сказал уверенно, наивно, ещё
и работала отлично.
Теперь команда тратила время только на выгодные сделки, перестала хвататься за любую возможность. Можно было смотреть дальше следующего рейда, можно было выбирать, а не бросаться собакой на последнюю кость. Всё это было заслугой Анессы она не просто держала их на плаву, а тащила вверх.
И именно тогда появилась новая проблема: девушка захотела вложиться в машину. Считала это своим правом, говорила уверенно и без намёка на уступки. Заявила, будет вкладывать свои деньги. Её тон исключал любые возражения.
И вот здесь перед Мраком встал непростой выбор.
Он мог отказаться и дальше считать Анессу временным игроком, человеком, который однажды уйдёт, как это бывало с другими. Но все понимали: стоит только принять деньги и девушка перестанет быть просто партнёром.
Она станет частью экипажа.
Грызня Вектора с Анессой нарастала, постепенно превращаясь в тень над всем экипажем. И тогда, без объяснений и лишних слов Мрак повёл их в место, совершенно непохожее на привычные заведения. Здесь не было привычной копоти, пьяного гула или запаха пота и жира, въедавшегося в одежду.
Воздух наполняли тихие перетолки, растворявшиеся в мягком свете настенных фонарей и терпком аромате вина с едва заметным оттенком благовоний. Просторный зал под массивными деревянными балками, столы накрыты грубой, чистой тканью. Вдоль стен полутёмные ниши специально для тех, кто предпочитал вести разговоры без чужих ушей.
Мрак направился к одной из таких комнат. Парень вошёл следом и застыл в проёме, осматриваясь с явным интересом. Он не бывал в подобных местах. Здесь не было липких столешниц, мутных подглядываний из тёмных углов, напряжённой тишины, всегда предвещавшей неприятности. Всё казалось слишком дорогим.
Илья уже собрался заговорить о делах, но Мрак коротко взглянул на него:
Позже.
Тот нахмурился, подчинился.
Анесса медленно опустилась на стул, осторожно коснувшись спинки, будто проверяла реальность этого места. В этот момент прошлое ожило само собой.
Полумрак, приглушённые звуки, запах вина всё это всколыхнуло давно забытые воспоминания. Она не сразу поняла, почему вдруг сжалось горло, напряглось тело в ожидании удара или грубого слова. Лишь спустя несколько секунд стало ясно бордель.
Казалось, эти годы давно вычеркнуты, стёрты, но вот образы вернулись смутно, отрывками, подобно старому диафильму, кадры которого уже не пугают, но всё ещё оставляют глубокий след. Они потеряли власть, а сейчас ожили вновь, словно кто-то грубо задел старый, заживший шрам.
Анесса резко моргнула, сделала глубокий вдох, отгоняя наваждение. Теперь её улыбка принадлежала только ей, глаза стали искренними и свободными от мерзости и похоти. Чужие руки больше не пытались заставить быть другой.