Что стряслось? Что с вами всеми стряслось? Эй, а ты еще кто такой?
Стоявший рядом с докторами молодой человек испуганно вжал голову в плечи он всегда робел перед полицейскими, а особенно перед мистером Хоппером, который живет по соседству и, вероятно, только тем и занимается, что наблюдает за проделками всех, кто обитает поблизости, через свою полицейскую подзорную трубу.
Я Лео Леопольд Пруддс, сэр, к вашим услугам, и я
Хоппер нахмурился.
Пруддс? Один из трубочистов господина Пруддса?
Трубачей, сэр, да. И я
Обойдемся без услуг господина Пруддса, пробурчал констебль Хоппер. Еще чего не хватало
Доктор Доу поморщился, заметив, как занавески на окне соседнего дома приоткрываются. Еще одно любопытное лицо выглядывало из-за приоткрытой двери дома напротив. Чуть в стороне почтальон, что-то обсуждавший с полным господином в ночной сорочке и колпаке, и сам этот господин повернули к ним головы.
Зеваки доктор Доу их всегда презирал и поголовно считал недалекими болванами, а сейчас, после всего, что произошло, их присутствие было для него особенно невыносимо. Они всё глядели и глядели, почтальон забыл, что такое моргать, а толстый господин в домашнем костюме даже открыл рот. Отвратительно. Его так не изучал доктор Моргг в своей подземной лаборатории, как эти досужие длинноносые личности.
Предлагаю всем пройти в дом, сказал он. Мисс Хоппер, мы можем рассчитывать на кофе?
У нас даже есть корица! воскликнула Лиззи и вдруг улыбнулась.
Корица? сконфуженно спросил констебль Хоппер. При чем здесь корица?
Замечательно, кивнул его сестре доктор Доу и направился к двери. В какой-то момент он пошатнулся, и доктор Горрин, шагнувший следом, уже собрался было поддержать его, но тот резко вскинул руку, давая понять, что справится сам.
Лиззи повела гостей в дом. Доктор Доу с трудом преодолел ступени крыльца словно взобрался на вершину часовой башни, доктор Горрин, пройдя мимо Хоппера, приветливо ему улыбнулся, а Леопольд Пруддс опасливо обогнул провожающего его преисполненным подозрительности взглядом полицейского и шмыгнул в прихожую.
Констебль Хоппер уже собрался было последовать за всеми, когда вдруг понял, что соседи глядят на него во все глаза.
Чего вылупились?! гаркнул он, развернулся и пошагал домой.
***
Ручка граммофона натужно скрипела. Проворачивая ее раз за разом, доктор Горрин даже слегка взмок. Наконец что-то клацнуло, ручка дошла до упора.
Когда аутопсист отвел защелку, граммофонная пластинка завращалась на своей платформе. Игла коснулась ее, и в следующий миг из витого рога потекло заунывное, но такое знакомое скрипичное вступление. Зазвучал скорбнянс «Мертвец из Корнамара» незаслуженно, по мнению доктора Горрина, забытая композиция. Более подходящего для него места, чем больничный морг, трудно было представить.
Доктор Горрин запустил варитель и склонился над секционным столом.
Да уж, с хрустящей корочкой, пробормотал он, разглядывая сильно обгоревшее тело, от которого все еще поднимался дым.
Лицо покойника представляло собой жженное месиво, волосы подкоптились, как у цыпленка на кухне какой-то хозяюшки. Сросшиеся с кожей очки были разбиты в левом стеклышке зияло пулевое отверстие.
Ну и работы же мне предстоит
Печально известный некромеханик из Фли лежал на столе, ожидая, пока его осмотрят, приведут в надлежащий вид и сфотографируют для полицейских отчетов и для газеты «Сплетня».
Было непросто отделаться от назойливого Бенни Трилби, самого ушлого репортера в Тремпл-Толл, но доктор Горрин проявил свое умение быть отвратительным на полную. Пара тошнотворных подробностей, несколько шуточек, приправленных могильной чернотой, и коронная плотоядная улыбка вкупе с предложением ассистировать при вскрытии и позеленевший писака ретировался из морга с обещанием зайти попозже, когда «герой дня перестанет напоминать бифштекс средней прожарки».
Удостоверившись, что больше никто не собирается мешать ему делать свою работу, доктор Горрин приступил. Поправил новый монокль в глазу тот постоянно норовил выскочить, надел перчатки и повернул лампу.
Начнем, пожалуй, сверху, пробормотал аутопсист, выбрал из коллекции скальпелей один, по имени «Джек»
(этот инструмент всегда казался доктору Горрину идеальным Джеком), и принялся отделять вплавившиеся в кожу очки.
В коридоре громыхнула кем-то яростно захлопнутая дверь.
Ну вот, не дадут спокойно поработать
В морг, пылая от возмущения и негодуя, как сто котов, узнавших о скоропостижной кончине молочника, влетел доктор Грейхилл.
Горрин!
Аутопсист тяжело вздохнул.
Я знаю, зачем вы пришли, доктор Грейхилл.
Ну еще бы!
Доктор Горрин не ответил, подрезал последний соединяющий плоть и очки кусочек плавленой кожи и, отделив оптический прибор, положил его в судок.
Вы думаете, вам сойдет это с рук?! разъяренно воскликнул доктор Грейхилл. Что вы учинили?!
Я так понимаю, вас не арестовали пока.
Нет! Никто не станет меня арестовывать!
Доктор Горрин хмыкнул. Грейхилл всегда проявлял завидную изворотливость. Видимо, прямо сейчас парочка прожженных и начисто лишенных совести адвокатов осаждают достопочтенного судью Сомма, который в столь позднее время согласится на что угодно, пусть только все уберутся подальше и дадут ему поспать.