Я удивленно посмотрел на него.
Да, пальцы покалывает, уныло согласился Беккер. Почему непонятно. Агент нес его без всякой защиты и брал голыми руками, так что мы полагаем, что это неопасно. Если вдруг облысеешь или утратишь потенцию сообщи, мы будем осторожнее Иван, ты ничего об этой штуке не знаешь?
Я покачал головой.
Куда ее можно приделать?
Я снова покачал головой. Предположил:
В музей современного искусства? В дизайнерскую квартиру вместо абажура?
Исследовать бы его хорошенько, мечтательно сказал Беккер. На Земле Но на Землю мы его не повезем ни в коем случае, разумеется. Видимо, подгоним с Земли кое-какую аппаратуру и попробуем изучать очень быстро, прежде чем она сломается. Рентгеновский аппарат выдержал почти полчаса.
Что показал?
Да ничего, трубочки как трубочки. И ультразвук ничего не дал, правда, сканер накрылся за три минуты.
Он помолчал, вздохнул:
Ладно, не буду больше задерживать. Это я так, больше от отчаяния Да, трубочек, если тебе интересно, ровно триста пятнадцать.
А что это значит? спросил я, подумав.
Триста пятнадцать это число Цукермана и число харшад, сказал Беккер, удивленно приподняв бровь, будто я сообщил, что не умею считать до десяти. А еще это количество верхних треугольных матриц с ненулевыми строками!
И что все это такое? поразился я.
Да ничего, вздохнул Беккер. Любое число что-нибудь да значит в математике, просто наши аналитики старательно изображают работу мысли, отрабатывают свои оклады Хотя, по-моему, они просто заглянули в «Википедию».
Он невесело хохотнул и махнул рукой.
Ладно, Иван. Надумаешь что-то умное зови.
Берндт, а можно мне навестить наших? спросил я.
Можно, легко согласился Беккер. Только тогда расскажи им всем про эту штуку, ладно?
К моему глубочайшему удивлению, мое появление ни у кого из наших особой радости не вызвало. Скорее настороженность.
Старик так даже демонстративно приподнял бровь, когда я вошел в его камеру. Порасспрашивал о допросах, сказал, что сам он общался с какой-то женщиной, вежливой, но упорно клонящей к тому, что не может начальник заставы, даже такой разболтанной, как наша, не знать, кто из его подчиненных предатель. Про детонатор выслушал с любопытством, пожал плечами, сказал, что никогда такой ерунды в Центруме не видел и видеть не желает. А потом демонстративно зевнул, после чего я встал и откланялся.
Сказать, что я был зол, это сильно преуменьшить. Он что, считает, что я работаю на службу безопасности пограничников?
Ведьма была радушнее, но погружена в свои мысли. Выслушала, покивала, мрачно сказала, что, по ее мнению, никого из нас уже не отпустят, «разве что тебя, Иван, ты у них почему-то на особом счету». В общем, разговор тоже не сложился.
Скрипач был повеселее,
но меня почти не слушал. В основном жаловался на своего следователя, на неуважительное отношение, на плохой ужин, на скрипучую кровать. По-моему, и ужин был хороший, и кровать под ним не скрипела. Но я не стал спорить. Рассказал про детонатор (никакой реакции), раз уж этого хотел от меня Беккер, и ушел.
Конвойные-китайцы отвели меня к Иван Иванычу вот тот искренне обрадовался и довольно заинтересованно обсудил со мной и детонатор, и вопрос почему мне разрешают такие вольности, как осмотр улик и хождение в гости. Пожалуй, с ним я бы поболтал и больше, но за окном темнело, а от меня явно хотели, чтобы я обошел всех.
Дед при моем появлении пришел в восторг и кинулся на шею. Похоже, за себя он ничуть не беспокоился, значит вины никакой не испытывал. Это меня искренне обрадовало. О допросах и детонаторе мы поговорили довольно долго, правда, мальчишка обиделся, что ему не показали такую забавную вещь. Зато он гордо похвастался новыми джинсами, которые ему выдали взамен испорченных в процессе перевозки
Последней, к кому меня отвели, была Калька. Вот тут все было плохо. При моем появлении она даже не встала с кровати. Покосилась, закинула ногу за ногу и продолжила чтение «Доктрины Цада». Причина стала понятно быстро.
Калька, ты как? спросил я.
Получил в ответ уничижительный взгляд и какое-то невнятное бормотание.
Калька
Ты меня сдал, холодно сказала девушка. Ты рассказал про тот случай.
Галя, все слишком серьезно
Я тебе не Галя! зло откликнулась Калька. Пошел вон, предатель. Спаситель хренов
А мне детонатор показали глупо сказал я.
Жаль, что в задницу не засунули, мстительно сказала Калька. Вдруг ты взорвался бы. Тайное оружие Очага, говно-бомба
На какой-то миг мне показалось, что, выговорившись и обругав меня, она рассмеется. Кажется, это действительно почти случилось, на миг в ее глазах проступила та, прежняя Калька, которая могла ругаться как сапожник, оставаясь при этом совершенно дружелюбной девчонкой.
Но взгляд ее опять потемнел.
Пошел вон, брезгливо сказала она. Не хочу тебя ни видеть, ни слышать.
Я вышел из комнаты и даже заслужил сочувственный взгляд конвоира. Видимо, Калька своей непосредственностью и эпатажем успела их всех достать.
В камеру? спросил я конвоира.
Тот молча кивнул.
А можно навестить еще одного человека? спросил я. Эйжел? Наемницу, которая была с нами, раненая Она в госпитале?