Им только ядерного оружия не хватает, я покачал головой. Идиоты.
Центрум ждет передел власти, сказала Ведьма. А в этом деле никто в средствах не стесняется. Так что хватит заниматься интеллигентским самокопанием, ты все сделал верно. И, быть может, оттянул большую войну на несколько месяцев. Спас миллионы человеческих жизней.
Какая ты красноречивая, восхищенно сказал я. А тебе доводилось убивать, а? Ты же почти все время здесь, на заставе.
Мне доводилось, холодно сказала Ведьма. Только не здесь,
а на Земле. Так что я тебя понимаю, а ты должен мне верить Иди и ложись. Домой утром отправишься. Я тебе нагрею водички. Все, я спать. Водку не допивай.
Она зевнула и пошла к лестнице.
А я еще с полчаса сидел за столом, смотрел на ровный яркий свет газовой лампы. Пить не хотелось, спать тоже.
В конце концов я пошел в баню, разделся, облил себя ведром холодной воды и шагнул домой, в Москву.
Дрезина остановилась, когда мы уже видели Иртан на горизонте, на фоне заходящего солнца, показался выкрашенный белым бак водокачки и шпиль церкви. Эйжел приветствовала появление города торжествующим воплем на своем языке. Я, хоть и знал немного язык горских наемников, слов не разобрал. А может, в них и не было никакого особого смысла просто эмоциональный крик, вроде нашего «Ура!» или английского «Hurrah» (помню, как меня удивило в свое время, что происхождение этих таких похожих слов совершенно разное). Я смотрел на Эйжел, на ее стройный силуэт на открыточно-красивом фоне (темное небо с едва заметными завитками перистых облаков в вышине, багровая половинка солнца), и на миг меня пронзила тоска. Она хорошая девушка. Очень хорошая, особенно для своего мира. Если бы не ее постельные привычки
Дело даже не во всех этих играх с наручниками, командами и прочей садо-мазо атрибутикой. Мне это не нравится, но я бы мог свыкнуться. Но она просто слишком сильная, слишком волевая, слишком активная. Я вовсе не считаю, что женщина должна быть кисейной барышней или молчаливой, послушной тенью мужа. Нет! Но Эйжел уж слишком сильная, и речь не о физической силе
Ты на меня смотришь, внезапно сказала Эйжел.
Да, признался я. Дрезина уже замерла, но почему-то мы все молчали и не двигались, хоть тело у всех затекло и требовало разминки.
И о чем думаешь? требовательно спросила Эйжел.
О том, что в семье штаны носить должен кто-то один, честно сказал я. И мне порой этого очень жаль.
Может быть, мне показалось, что плечи Эйжел дрогнули. Голос ее в любом случае остался спокойным.
Да, Ударник, я тоже об этом порой жалею.
Ну почему вы так консервативны и нетолерантны? внезапно сказал Ашот. А как же геи? В семье из двух мужиков очень много плюсов можно все время смотреть футбол, пить пиво и разводить бардак в квартире. Одна беда сексом придется заниматься на стороне, не друг с другом же трахаться!
Очень смешно, кисло сказал я.
Уж как получилось, буркнул Ашот. Ударник, Эйжел, вы как-нибудь между собой свои отношения выясняйте, а? А то мы с Хмелем себя чувствуем лишними. Верно?
Верно, первым поднимаясь и спрыгивая на насыпь, сказал Хмель. Вставайте, что расселись
Общими усилиями мы сбросили дрезину с дороги будет проезжать с еженедельным объездом ремонтный бронепоезд, подберет, а то еще устроим крушение. Собрали вещи и двинулись к городу.
Надеюсь, что мы и впрямь опередили литерный, сказал я.
Если нет, то уже не догоним, согласился Ашот. Ну, конечно, если у Эйжел нет в запасе еще какой-нибудь хитрой прямой дороги а?
Нет, негромко сказала Эйжел. Это был единственный шанс.
Я подумал о том, что еще обиднее будет, если литерный поезд обгонит нас на последних километрах пути и унесется вдаль перед самым носом
Но этого не случилось. Мы прошли последние километры по оживающей к вечеру степи начали пересвистываться суслики, запорхали в сухой траве какие-то мелкие птахи. Возле города стали попадаться и деревья, и целые рощи, и возделанные поля Иртан был настоящим городом, а не станцией, при которой жил обслуживающий персонал. Кажется, здесь даже что-то производили, то ли одежду, то ли мебель вертелась в голове фраза «модные новинки из Иртана»
Вокзал в Иртане располагался прямо на въезде в город. Большой вокзал к нему подходили пути со всех сторон, гудел маневровый локомотив, толкая по рельсам цистерны, стояли на запасных путях грузовые вагоны и платформы. Даже свой, приданный вокзалу бронепоезд имелся маленький, в три вагона с паровозом и не под парами, но мы все равно помрачнели, проходя мимо. Уходить, если удастся спасти ребят, будет тяжело.
Впрочем, зачем нам уходить по Центруму? Прыгнем домой, на Землю.
А как же ты? внезапно спросил я Эйжел. Пойдешь с нами на Землю после боя? Здесь жарко будет
Эйжел посмотрела на меня. И резко спросила:
Зовешь? Вам же запрещено проводить местных на Землю.
Я облизнул губы и честно сказал:
Зову. Отсидеться. И плевать на запреты.
Подумаю, Эйжел отвернулась. Давно мечтала.
Встречные железнодорожники поглядывали на нас настороженно, но, признав пограничников, расслаблялись.