Чем же она продуктивная? кисло поинтересовался Макс.
Матвей даже руками всплеснул.
Что, не понимаешь? Само собой, вопросы типа «что было до начала времен», «в чем смысл жизни» и «где кончается мир, если он бесконечен» так и останутся вопросами, и ничего тут не поделаешь. Но гляди! Естественно, субъект, испытавший радикальное перерождение, ничего из своей прошлой жизни не помнит. Где его дом не ведает, близких не узнает, может и в другой город уехать и уже там будет нести свой бред Пройдет время и образумится, начнет новую жизнь. Вот, скажем, ты сколько времени себя помнишь?
М-м года три примерно. А кто себя помнит дольше?
А твои записи?
Были. Марта нашла и сожгла, я же тебе говорил
Ладно, допустим, три года. У меня примерно столько же. И вот я тебя спрашиваю: не был ли ты три года назад новоприбывшим? Или я? Э, ты успокойся, я же чисто гипотетически говорю
Макс усовестился и отступил на шаг.
Знаешь, за некоторые гипотезы
Ладно, не будем о себе. Но другие? Ты гляди. Если мы начнем изучать новоприбывших и применим статические методы Что? Ну я же и говорю: статистические. Подумаешь, оговорился! Короче, статистические методы могут нам дать хотя бы продолжительность суперцикла. И даже сам факт его открытия будет иметь мировое значение!
Макс почесал в голове, похмыкал. Матвей давно мечтал докопаться до чего-то имеющего мировое значение и даже не очень скрывал это. Запросы самого Макса были скромнее: хотя бы иногда нагружать мозги работой, выходящей за рамки служебных обязанностей и быта. Пусть не каждый день, но уж раза два в неделю обязательно. Иначе не вынести такого бытия. Хотя если расстаться с Мартой, то, наверное, можно будет обойтись и без завиральных теорий Матвея но что тогда останется в жизни?
Впрочем, расстаться с Мартой придется так и так Жаль, конечно, причинять ей боль, но тут уж ничего не поделаешь. Или расстаться, или петельку намылить а много ли толку от петельки? Ничего, поплачет, позлится, переживет несколько циклов, успокоится и найдет себе другого мужа, положительного и домовитого
«Марта, Марта, надо ль плакать?» вдруг всплыла откуда-то фраза, но откуда, чья и по какому поводу сказанная загадка. Из тех загадок, что не разгадываются.
Прошу меня извинить, раздалось вдруг над ухом, и Макс, вздрогнув, обернулся. Позади стоял тот самый тип, что глазел на него битый час.
Прошу не счесть мое любопытство праздным, но я нечаянно услышал кое-что из вашей занимательной беседы, и ее тема показалась мне в высшей степени интересной. У незнакомца был легкий акцент. Кажется, вы говорили о новоприбывших?
Какое тебе дело, о чем мы тут говорили? окрысился Матвей. Статус пролетария давал ему преимущество возможность хамить кому угодно, кроме прямого начальства.
Против ожидания неизвестный не стушевался.
Вовсе незачем грубить, мягко произнес он. Мне до этого прямое дело. Я новоприбывший. Вы ведь хотели изучать их, я не ошибся? А если так, то почему бы вам не начать с меня? Я готов ответить на все ваши вопросы.
На все? заинтересовался Макс.
Кроме самых интимных, разумеется, засмеялся незнакомец. Кстати, меня зовут Федор. Или Теодор, если такая транскрипция вам удобнее. Дар богов в переводе с греческого.
С какого-какого?
С какого угодно. Хоть с древнегреческого, хоть с новогреческого все едино.
Матвей и Макс переглянулись. Дело было ясное: типичный новоприбывший. Почти наверняка не любитель розыгрышей и не вор на доверии. Типичный синдром, типичный бред.
На ловца и зверь бежит, как говорится.
Пришлось представиться:
Меня зовут Макс. А это Матвей.
Теодор переложил саквояж в левую руку, а правой церемонно приподнял шляпу. Матвей сердито засопел.
Очень приятно, очень! с воодушевлением воскликнул Теодор. Ну-с, когда начнем исследование? Прямо сейчас?
Матвей засопел громче.
Может быть, завтра? Хорошо? Ну вот и договорились. Завтра так завтра. Встретимся здесь в полдень. Ах, вы будете на службе? Ну, тогда вечером. Приходите. Вам надо разобраться кое в чем, да и мне, представьте, тоже. Скажите, здесь всегда такая погода? Сегодня она просто замечательная. А завтра такая же погода будет?.. Ну-с, всего вам доброго, до завтра! Незнакомец приподнял шляпу, вроде бы собираясь уходить. Ах, как приятно поговорить с умными, а главное, ищущими людьми! Здесь, знаете ли, народ по большей части скучный какой-то Очень, очень приятно!
Мне тоже приятно, пробормотал Макс, а Матвей досадливо крякнул.
Послушайте! Теодор совсем расцвел. А не прогуляться ли нам немного? Побеседуем, а я, кстати, и город посмотрю, занятный у вас город А?
Да я начал было отнекиваться Макс и вспомнил Марту. Идти домой совсем не хотелось. Ну почему бы и нет?
Матвей шумно выдохнул, махнул рукой и пошел прочь. Макс озадаченно посмотрел ему вслед.
Боюсь, что это я виноват, объяснил Теодор. Я, знаете ли, как попал на Стеклянную площадь, так и начал смотреть, что внизу делается ну, как все зеваки. Ничего не понял, плюнул в сердцах. Причем натурально, знаете ли, плюнул, слюной. Не выдержал. Откуда мне было знать, что это запрещено? Вон табличка висит, сорить запрещает, а разве плевок это сор? Выгул собак запрещен, въезд гужевому и паровому транспорту запрещен, а насчет, простите, плевков и сморканий молчание. Это недочет. Ну тут этот дворник налетел и давай кричать Он на меня, я на него. Теперь дуется.