До самого вечера я настороженно держусь в стороне. Жду, что этот рогатый снова сцапает меня, чтобы сотворить какое-то непотребство. Готовлюсь отбиваться, даже если придётся драться до смерти. Однако после ужина он как будто забывает обо мне. Занимается
домашними делами, а когда за окнами темнеет, так вообще уходит в одну из комнат и запирается там. Я на время выдыхаю. Должно быть, он сегодня не в настроении для того, чтобы творить свои извращённые дела. Но я всё равно засыпаю с трудом и вздрагиваю от каждого шороха.
Утром, до того как поднять сонные веки, я всего на секунду задумываюсь: а не приснилось ли мне всё это? Может, я сейчас открою глаза и увижу свой номер в отеле и лицо моего брата. Он скажет что-то грубое, как обычно. К примеру, что я офигела дрыхнуть до обеда, и вообще мы приехали в горы, чтобы покататься, а не для того, чтобы спать. Но стоит мне открыть глаза, как я понимаю, что все те страшные события произошли со мной на самом деле. А теперь я здесь, в этом доме, похожем больше на замок. И я не представляю, что меня ждёт дальше?
Чуть придя в себя после ночи и позавтракав холодным рагу, я мысленно возвращаюсь к своему вчерашнему плану: дождаться, когда кто-нибудь откроет дверь, и убежать. Через несколько часов снаружи на дорожке перед домом слышится шум. Я бегу в прихожую и прижимаюсь к стене за углом. Дверь с шумом распахивается. Я осторожно выглядываю и вижу рогатую краснокожую тётку. Не обращая на меня внимания, она вкатывает в дом огромную машину. Я поначалу робею, но потом понимаю, что это и есть тот самый шанс. Я отталкиваюсь от стены и мчусь со всех ног к двери, за которой сияет дневной свет. Я всегда спасала себя сама, справлюсь и на этот раз.
Глава 5
ТенебрисСпустя некоторое время мне удаётся выловить землянку из-за дивана. Я держу её осторожно, как будто она может сломаться в моих руках. Даже после нескольких часов, проведённых в моём замке, землянка всё ещё пахнет тем салоном. Волосы на затылке поднимаются от чувства брезгливости к этому месту. Нет, так не пойдёт, надо поскорее смыть с неё эту вонь. Я несу моего питомца в ванную комнату. При помощи голосового помощника наполняю ванну водой. Потом пытаюсь усадить своего питомца в воду, но она сопротивляется.
Успокойся! Я должен помыть тебя, говорю ей, прекрасно зная, что она меня не поймёт.
Землянка смотрит на меня исподлобья, губы поджаты, брови сведены. Я уже научился различать базовые выражения её лица. И это явно не выражение радости. Когда я снова пробую опустить её в воду, она реагирует, пожалуй, слишком бурно. Дёргается, как будто я опускаю её в лаву. Брызгается, возмущённо пищит, цепляется за края ванны. Мне приходится крепко удерживать её, пытаясь не причинить вреда.
Спокойно, приговариваю я. Это просто вода. Больно не будет.
Она поворачивается ко мне спиной и как будто прикрывается. Я только усмехаюсь. Было бы там, на что смотреть. Но купать её так даже сподручнее. Пена стекает с её волос на плечи, я осторожно смываю остатки грязи, в очередной раз удивляясь, насколько она худая. Мокрая, её кожа гладкая и скользкая. От прикосновений к ней у меня странные мурашки пробегают по спине. Она, кажется, за время купания немного привыкает ко мне. По крайней мере, больше не вздрагивает. А когда я заканчиваю и поднимаюсь, чтобы взять полотенце, то она оглядывается на меня. Взгляд у неё при этом какой-то разочарованный. Впрочем, возможно, мне это только кажется.
После купания у меня возникает другая проблема: я не знаю, во что её одеть. Роюсь в шкафу, с сомнением перебирая вещи. Специальную одежду для землянки мне ещё не доставили. Наверное, мне стоило позаботиться об этом заранее. Но откуда ж мне было знать? Калидита уверяла, что забота о ком-то приносит радость. Пока что я чувствую себя скорее вымотанным.
В итоге я останавливаюсь на своих старых вещах. Понимаю, что это не очень хорошая идея, ведь они всё равно будут землянке велики. Кроме того, в нашем обществе это считается дурным тоном. Кто-нибудь может решить, что я отношусь к землянам точно так же, как к кирийцам. А оттуда и до человекофилии недалеко. Но выбора нет. Замок большой, и в нём может быть довольно прохладно. Особенно для такого маленького существа, как моя землянка. Не хочу, чтобы она простудилась, а потому надеваю на неё мягкую рубашку. Землянка стоит, опустив голову, но время от времени кидает в мою сторону осуждающие взгляды. Видимо, не понимает, для чего нужна одежда. Что с неё взять? Остаётся надеяться, что она не снимет её, когда окажется вне поля моего зрения.
Я вспоминаю про доставленную роботом-курьером еду и спускаюсь к входной двери. Оборачиваюсь и замечаю, что землянка уже стоит в коридоре, уставившись на дверь. Быстро. Всё её тело напряжено, словно бы она ждёт, что дверь вот-вот откроется, и тогда она сможет удрать. Я отмахиваюсь от этой мысли слишком уж смело думать, будто её мозг обладает высокими
когнитивными функциями. Всё-таки земляне менее развиты, чем мы.
Я распаковываю доставленную еду, разогреваю её и выкладываю в миску. Осторожно ставлю её перед ней на пол. Землянка отталкивает её и бросает на меня ещё один осуждающий взгляд. Не поняла, что это еда? Я подвигаю миску ближе. Она снова отталкивает. На лице появляется ещё больше возмущения. Делаю третью попытку.