В самом деле? переспросила Харроу. Голос ее показался до странности мягким. Черные глаза высматривали что-то в капитане стражи и не находили этого.
Да, ответила Агламена. Вы оставите меня и Крукса отвечать за Дом. Если бы я пообещала свободу Гидеон Нав и не даровала бы ее, тогда, прошу прощения за неблагодарность, я предала бы себя. Вашего верного слугу и в прошлом слугу вашей матери.
Харрохак ничего не ответила. Лицо у нее было постное и задумчивое, но Гидеон это не обманывало: именно с таким лицом Харроу обычно задумывала самые злобные мерзости. Но сама Гидеон вдруг потеряла способность ясно мыслить. Волна темно-красного жара залила ее шею и залила бы и щеки, если бы Гидеон позволила,
так что она натянула капюшон и промолчала. На свою учительницу она старалась не смотреть.
Если она вам послужит, вы должны ее отпустить, твердо сказала Агламена.
Конечно.
Дав торжественное обещание Девятого дома.
Если она это сделает, то получит что угодно, легко слишком легко ответила Харрохак. У нее слава будет литься из всех дырок. Пусть делает что хочет и становится кем хочет, но лучше бы подальше от меня. Где-нибудь на другой стороне галактики.
Тогда я благодарю вас за милосердие и щедрость и считаю дело улаженным, сказала Агламена.
«Это с чего бы? Я точно на эту хрень не согласилась».
Обе не обращали внимания на Гидеон.
Вернемся к изначальной проблеме, сказала старуха, с трудом усаживаясь обратно к мечам и ножам. Нав не учили тому, чему учили Ортуса, ни наукам, ни обращению с оружием. Ее готовили в тяжелую пехоту.
О первом забудь, ее душевные расстройства вполне смогут это компенсировать. Меня интересует второе: насколько обычному мечнику тяжело переключиться с двуручного клинка на рыцарскую рапиру?
Обычному мечнику? Достичь уровня первого рыцаря Дома? Понадобятся годы. А у Нав уйдет месяца три.
(Тут Гидеон ненадолго умерла от счастья и ожила только от все растущего ужаса перед грядущим.)
и ее можно дотянуть до уровня самого слабого и жалкого из нынешних рыцарей.
Ой, глупости какие, томно сказала Харроу. Она же гений. Если ее правильно мотивировать, она может орудовать двумя мечами в каждой руке и еще одним в зубах. Пока мы все постигали здравый смысл, она занималась фехтованием. Я права, Сито?
Я еще ни хрена не согласилась, ответила Гидеон. И мне пофиг, какими должны быть крутые рыцари, меня рапиры бесят. От этих скачков туда-сюда голова кружится. Хорошему мечнику подобает двуручный меч.
Не могу не согласиться, сказала ее учительница. Но рыцарь Дома, если его правильно учили, чертовски опасен и чертовски красив. Мне приходилось видеть, как сражался в молодости первый рыцарь Второго дома, и, видит бог, я никогда этого не забуду.
Харроу описывала по камере маленькие круги.
Но ведь можно дотянуть ее до того, чтобы она хотя бы издали походила на обученного рыцаря Девятого дома?
Репутация первых рыцарей Девятого дома уже не та, что в дни Матфия Нониуса, а с тех времен миновала уже тысяча лет. Ожидания невелики. Но даже при этом нам понадобится удача.
Гидеон отлепилась от колонны, похрустела пальцами, растягивая застывшие на холоде мышцы, покрутила шеей, повела плечами и скинула робу.
Я, конечно, обожаю, когда все вокруг вслух рассуждают, как я плоха в своем деле, но все-таки обидно. Она подхватила отвергнутый клинок, взвесила его в ладони, отмечая идиотскую легкость, и приняла стойку, которая показалась ей правильной.
Как тебе, капитан?
Агламена фыркнула, грустно и с явным отвращением.
А второй рукой ты что делаешь?
Гидеон что-то сделала.
Господи, нет. Просто опусти ее, пока я не покажу, как надо.
Меч и зелье, с нажимом сказала Харрохак.
Меч и кастет, Госпожа моя, возразила Агламена. И я сильно опускаю свои стандарты.
Я все еще не согласилась, напомнила Гидеон.
Преподобная дочь двинулась к ней прямо по разбросанным клинкам и остановилась только рядом с колонной, в которую Гидеон рефлекторно вжалась спиной. Они долго изучали друг друга, пока у Гидеон от холода катакомб не застучали зубы. Харроу изогнула губы в короткой милостивой улыбке:
Я было подумала, что ты обрадуешься тому, что ты мне понадобилась. Что я продемонстрировала тебе свою уязвимую девичью душу.
В твою душу надо вбить пять тысяч гвоздей.
Это не «нет». Помоги Агламене подобрать тебе клинок, Сито. Я оставлю дверь открытой. Отдав этот вялый надменный приказ, она ушла, оставив Гидеон прижиматься затылком к жесткому камню и кусать щеку изнутри.
Остаться наедине с мастером меча было еще хуже. Между ними повисла неловкая холодная тишина. Старуха угрюмо перебирала рапиры, поднося каждую ближе к свету и отрывая с рукоятей полосы прогнившей кожи.
Идея дурная, но это твой шанс, вдруг сказала Агламена. Одно из двух, решайся.
Ты, кажется, говорила, что идеи лучше у нас нет.
Нет, если говорить о Госпоже Харрохак. Ты лучшая мечница Девятого дома может быть, за всю его историю. Не знаю. Лично я не видела Нониуса в бою.
Да, ты тогда, наверное, только родилась, сказала Гидеон, у которой заныло сердце.
Заткнись, пока я сама тебя не заткнула.