Живодер! закричала нервная дамочка.
Пилим, приказал Николай.
Доброволец изрядно побледнел. Он явно испугался. Начали пилить. Звук пилы, летящие на арену опилки. Зал замер в ужасе, наиболее чувствительные дамы упали в обморок.
Когда ящик был распилен до конца, Николай поблагодарил добровольного помощника:
Можете вернуться на свое место.
Неверной походкой помощник уселся на свое место. От него отодвинулись, как от прокаженного. Николай раздвинул половинки ящика, провел между ними рукой. Зашел с другой стороны и повторил, чтобы видела другая половина зрителей. Крики ужаса, вытаращенные глаза.
Милочка, пошевели руками, обратился к ассистентке Николай.
Та послушно подвигала руками.
Спой нам, светик.
Девушка начала петь один куплет.
А теперь пошевели ногами.
Из ящика высовывались ноги по щиколотки. Ноги задвигались. Николай подошел, пощекотал подошвы. Ноги задергались, девушка, вернее, видимая всем голова засмеялась. Публика не знала, как реагировать. Восхищаться, смеяться или плакать?
Николай сдвинул половинки ящика, сделал пассы над ним, откинул крышку, и оттуда выбралась живая и невредимая девушка. Зал перевел дыхание, потом зааплодировал. Многие вскочили с мест. Эмоции были сильные. Что пробирает публику сильнее всего? Не смех, а именно страх, когда цепенеет от ужаса тело. А потом представление вел один Николай. Наутро газеты вышли с огромными заголовками.
«Факир прилюдно казнил невинную девушку и оживил ее!» это самый безобидный из них.
Номер имел неожиданное продолжение. На следующее представление пожаловал со свитой начальник городской полиции. Все в мундирах, важные.
Николя, может, не надо с распиливанием? спросил его Лука Ильич. Видишь, сколько полиции в зале. Запрут еще в кутузку!
А где труп? Кровь? Она же живая после номера из ящика выбирается.
Но номер поставил не в начале, а в конце. Народу битком. Газеты сыграли свою роль, подогрев интерес. Лука Ильич и так поднял цены вдвое. Грех не воспользоваться удобным случаем. Николаю не понравилось, что у входа стояли несколько городовых. Не арестовать ли его хотели, увидев убийство женщины? Так ведь мертвого тела не будет. Сплошь обман и иллюзия. Газетчики подняли скандал, не вникнув в суть фокуса, полиция решила убедиться, что никакого смертоубийства нет.
И змеи ползали
надеешься?
Амбал вытащил из кармана нож, довольно большой, с кривоватым лезвием. Такие применяли бойцы скота. Последними словами тщедушный мужчина себя выдал. Никакой он не грабитель, а конкурент. Или нанятый конкурентом громила для запугивания. Хочет избавиться, выдавить из города более удачливого соперника. Амбал выдвинулся вперед. Лицо тупое, явно не цирковой, за деньги нанят. Нож вперед выдвинул, чтобы пострашнее было. Николай в нож вперился, сосредоточился. В темноте было видно, как начал краснеть, раскаляясь, кончик ножа. Очень быстро и весь клинок. Оба грабителя смотрели на нож с удивлением. Вдруг амбал заорал, бросил нож, стал дуть на кисть, трясти ею в воздухе.
Чего, обжегся? ласково спросил Николай.
И тут же ударил тщедушного в живот. Не пожалел, со всей силы. Тот упал, а амбал бросился бежать. Ломился сквозь кустарник, как лось на гону. Николай схватил тщедушного за ворот, протащил по аллее к фонарю, швырнул на скамейку.
Мужчина постанывал.
Не придуривайся. Тебя не часто били, потому кажется больно. И ты не грабитель. Ты цирковой, скажу больше конкурент, иллюзионист. Назовись! Сейчас я каблуком сломаю тебе пальцы, и на карьере в цирке можно поставить крест.
Для фокусника травма пальцев приговор, профнепригодность. Как для художника потеря зрения или музыканта слуха. Впрочем, Шопен, великий композитор, к концу творческой карьеры оглох. Но это редкое исключение из правил. Мужчина угрозу понял правильно.
Пальцы не трогай. Иван Кудимов я. С балаганом в Москву приехал, как и в прошлом году. Тогда сборы хорошие были, а сейчас ты мешаешь.
Я не мешаю, работаю в полную силу и даже сверх того. А вот сегодня вечером ты мне помешал отдыхать.
Николай сделал вид, что задумался.
Что мне с тобой делать? Полицию вызвать или самому в пруду тебя утопить? Вроде грех на душу брать неохота.
Иван испугался, жидок оказался на расправу. На колени перед Николаем бухнулся.
Помилуй, отпусти! Все деньги, что с собой есть, отдам.
Зачем мне твои копейки?
Э, не скажи. Все фокусники из балаганов и шапито скинулись. Думаешь я сам по себе? Ты всем поперек горла встал!
Трясущимися руками Иван полез в карман, достал бумажник, открыл. При тусклом свете масляного фонаря выделялись кредитные билеты. Николай достал деньги, пересчитал. Четыреста рублей. Годовая зарплата рабочего токаря, механика.
Недорого вы меня оценили, я больше стою в рублях. А ты, значит, самый смелый оказался? Другие сдрейфили?
Сказали ты их в лицо знаешь.
Николай засмеялся.
Так они еще и трусы. Ни одного в лицо не знаю, ни одного! Они тебя за понюх табаку купили! Обвели вокруг пальца!
Николай убрал деньги в свой карман. Хоть как-то накажет зловредных конкурентов. Не хватает талантов, нечего злоумышлять.
Ладно, не трону. Ты видел, что я с ножом сделал? Благодари бога, что вас обоих в живых оставил. Настоящих грабителей в пепел обратил бы. А попробуешь еще раз наложу страшное заклятие. Пшел отсюда.