Папы-олигарха у него не было, знакомых с волосатой рукой тоже. В искусстве связи могут продвинуть вверх по бюрократической лестнице. Признание аудитории не завоевать по блату или приказу. Чтобы стать знаменитым, надо очень много трудиться, оттачивать технику. А тут приходит незнакомец и обещает златые горы. Да они даже не знакомы! В альтруизм Николай не верил.
Я не волшебник, кивнул незнакомец. Мы совершим сделку с вашего на то согласия. Я помогу вам стать тем, кем вы хотите.
А взамен? У меня нет денег.
О! Я приду значительно позже, через три-пять лет, и вы отдадите мне самое ценное.
Если вы можете сделать любого богатым, почему бы вам не озолотиться самому?
Есть некоторые моменты. Так вы согласны?
Николай прикинул. А что он теряет, соглашаясь? Обворовать незнакомец его не может, не позарится он на скромную зарплату начинающего артиста. А больше у него ничего нет.
Согласен.
Вот и хорошо, считайте договор заключенным.
Хлопнула дверь, Николай обернулся. Вошел Ар-каша.
Я еще водочки принес, у гимнастов взаймы взял.
Николай покрутил головой. Незнакомца в вагончике не было. Странно. Как он вышел, если в дверях Аркаша?
Аркаша, ты ни с кем не встретился?
Не, я бутылку за пазухой нес, никого не видел.
Я не об этом. От меня никто не выходил?
Никто. По-моему, так тебе уже хватит. Как-то странно ты говоришь
И в самом деле, лучше не пить. Аркаша так и ушел с бутылкой. Николай спать улегся, поскольку чувствовал себя разбитым. Днем пришлось давать три представления, а завтра они перебираются в соседний город. Спал Николай беспокойно, мучили кошмары. Когда проснулся в холодном поту, казалось, что незнакомец присутствует здесь, в гримерке. Но никого не было.
Ушел, решил Николай и провалился в глубокий сон.
Проснулся от громких голосов, стука тележных колес за окном. Выглянул в окно: на самом деле мимо мужик ведет под уздцы лошадь с телегой. И мостовая булыжная, хотя Николай твердо помнил асфальт был.
Вышел на улицу и остолбенел. Местность дома, деревья была не той, вчерашней. Ощущение, как будто попал в старый купеческий город. Дома каменные, в два-три этажа, с балкончиками, лепниной. Один так вообще с портиками и колоннами. Улица булыжником мощена, по ней телеги и кареты разъезжают. А еще дым из труб во всех домах, пахнет сгоревшим углем, дровами. Мимо мужик проходил в рубахе до колен, штаны в сапоги заправлены.
Э уважаемый, обратился к нему Николай.
Слушаю, барин, повернулся к нему абориген.
Николай голову влево-вправо повернул. Это кто тут барин?! Только рядом никого.
Что за город?
Вестимо Тверь.
А год какой?
Мужик от таких вопросов глаза вытаращил. Чудит барин! И одет срамно: на Николае спортивный костюм был.
В это время сзади густой бас:
Николя, вот вы где!
К нему подходил тучный мужчина с бритым лицом, но на верхней губе тонкие усики с загнутыми вверх концами. Николай мужчину видел в первый раз, но тот раскинул руки, собираясь обняться. Ошибся, за другого принял.
Лучше поди отсюда. Чего встал? Сегодня не подаем, повернул голову к мужику мужчина.
Судя по положению солнца часов десять утра, мужчина в чесучовом полосатом костюме Николая знал, поскольку в самом деле обнял.
Фу, экий запашок от тебя, Николя! Зачем столько шампанского пить?!
Водка вчера была, не шампанское. Но Николай промолчал. Надо разобраться в ситуации, что-то непонятное
происходит.
Идем, откушаем. Надеюсь, ты не откажешься пропустить рюмочку со своим антрепренером?
Толстяк подхватил Николая под локоток, повлек к кирпичному дому. А за ним купол шапито виден.
Глава дворянского собрания завтрак устраивает. Будут члены семьи, а из труппы мы двое.
А остальные?
Голос какой-то у тебя После вчерашнего, небось. Что об остальных думать? Бездари, их удел медный пятачок за выступление. Зато семья наместника в восторге от твоего выступления была. Далеко пойдешь, Николя, если меня слушать будешь и не сопьешься.
Прислуга на стук в дверь почти мгновенно отворила. Большая прихожая с гипсовыми статуями, претензия на роскошь. Их провели в комнату. Судя по диванам и креслам гостиную.
Лука Ильич! Рад приветствовать.
С кресла поднялся мужчина лет пятидесяти в форменном сюртуке. «Ага, антрепренера так зовут. Надо запомнить». Николай чувствовал себя неуютно, происходящее напоминало сюрреализм.
Так, а это главный герой вчерашнего действа. Без сценического костюма выглядите не так роскошно. Надеюсь после завтрака вы нас еще порадуете?
Непременно, ответил за Николая антрепренер.
Николай не мог прийти в себя. Пусть он очутился в Твери, в другом времени, судя по обстановке и одежде в девятнадцатом веке, но лицо! Неужели он так похож на неведомого Николя?! А вдруг сейчас и он заявится?
Жестом гостеприимного хозяина их пригласили в столовую. Николай окинул взглядом стол. Неплохо живут дворяне, можно сказать, роскошно. Копченый осетр на полстола на длинном серебряном подносе, вино в бутылках, сладости. В столовую вели три двери. Из одной появилось семейство градоначальника. Матрона лет сорока, в пышном платье; девица лет двадцати пикантных форм с огромным декольте белого платья и сын-подросток.