Я рос любознательным ребенком скорым на вопросы и всегда готовым учиться. Поскольку моими учителями были акробаты и актеры, мне никогда не приходилось бояться уроков, как большинству детей.
Дороги в те дни были хороши, но осторожные люди все равно, ради пущей безопасности, путешествовали вместе с нашей труппой. Они пополняли и расширяли мое образование. Эклектическим рассуждениям о законе Содружества я научился у странствующего адвоката, слишком пьяного или самодовольного, чтобы замечать, что читает лекции восьмилетнему мальчишке. Я выучился понимать лес у охотника по имени Лаклис, который путешествовал с нами почти целый сезон.
Я изучил омерзительную закулисную кухню королевского двора в Модеге с помощью куртизанки. Мой отец всегда говорил: «Называй щуку щукой, а лопату лопатой. Но шлюху всегда зови леди. Их жизнь нелегка, а вежливость никому еще не вредила».
Гетера едва уловимо пахла корицей и в мои девять лет казалась мне необычайно привлекательной, хоть я еще не догадывался почему. Она учила меня никогда не делать втайне того, о чем я бы не захотел говорить публично, и предостерегала от разговоров во сне.
А затем появился Абенти, мой первый настоящий учитель. Он научил меня большему, чем все остальные, вместе взятые. Если бы не он, я бы никогда не стал тем, кем стал.
Не держите на него зла. Он хотел как лучше.
Вам придется проехать дальше, сказал мэр. Разбейте лагерь за городом, и никто вас не потревожит, если вы не затеете драку или не сбежите с чем-нибудь, вам не принадлежащим. Он адресовал моему отцу многозначительный взгляд. А назавтра продолжайте свой веселый путь. Никаких представлений. От них больше беды, чем пользы.
Но у нас есть лицензия, возразил мой отец, доставая из внутреннего кармана куртки сложенный лист пергамента. Мы просто обязаны давать представления.
Мэр отрицательно затряс головой и даже не шевельнулся, чтобы взглянуть на наше уведомление о покровительстве.
Народ от этого буянит, заявил он. В прошлый раз во время пьесы разразился жуткий скандал перепили да разволновались. Народ сорвал двери таверны и переломал столы. А она, знаете ли, принадлежит городу. И все расходы по ремонту тоже несет город.
К этому времени наши фургоны уже начали привлекать внимание. Трип принялся жонглировать. Марион с женой разыгрывали импровизированное кукольное представление. Я наблюдал из фургона за отцом.
Мы, разумеется, не хотели бы обидеть вас или вашего покровителя, сказал мэр. Тем не менее, город вряд ли может себе позволить еще один такой вечерок. Как жест доброй воли я готов предложить каждому по медяку: скажем, двадцать пенни чтобы вы просто продолжили путь и не доставляли нам здесь беспокойства.
Здесь следует заметить, что двадцать пенни могли показаться приличной суммой для какой-нибудь маленькой нищенской группы, едва сводящей концы с концами. Но для нас это было попросту оскорбительно. Ему следовало бы предложить нам сорок за одно только вечернее выступление, не говоря уже о предоставлении питейного зала в наше полное распоряжение, хорошем ужине и ночевке в трактире. Последнее мы бы с благодарностью отвергли, поскольку в их постелях наверняка было полно вшей, а в наших фургонах нет.
Хотя мой отец был удивлен и оскорблен, но не подал и виду.
Собирайтесь! крикнул он через плечо.
Трип рассовал свои шары по многочисленным карманам, даже не рисуясь перед публикой. Несколько десятков горожан заголосили разочарованным хором, когда куклы остановились на середине трюка и попрятались в ящики. Мэр с видимым облегчением вытащил кошелек и извлек оттуда два серебряных пенни.
Я непременно расскажу барону о вашей щедрости, сказал отец ровно в тот момент, когда мэр вложил деньги в его руку.
Мэр замер:
Барону?
Барону Грейфеллоу. Отец сделал паузу, ища искру узнавания на лице мэра. Лорд восточных болот, Худумбрана-у-Тирена и Вайдеконтских холмов. Он обозрел горизонт. Ведь мы еще не выехали из Вайдеконтских холмов, правда?
Ну да, нехотя
отозвался мэр. Но сквайр Семелан
О, так мы во владениях Семелана! воскликнул мой отец, оглядываясь, словно только что понял, где он. Стройненький такой джентльмен, аккуратненькая маленькая бородка? Он изобразил бородку рукой у себя на лице.
Мэр ошеломленно кивнул.
Очаровательный человек, прекрасный голос. Встречался с ним, когда мы развлекали барона в прошлое Средьзимье.
Да, это он. Мэр сделал многозначительную паузу. Могу я посмотреть вашу грамоту?
Я смотрел, как мэр ее читает. Чтение заняло у него некоторое время, потому что мой отец не удосужился упомянуть большинство титулов барона, таких как виконт Монтрон и лорд Треллистон. А получалось вот что: сквайр Семелан действительно владел этим городком и окрестными землями, но сам был вассалом Грейфеллоу. Проще говоря, Грейфеллоу командовал кораблем, а Семелан драил палубу и отдавал честь.
Мэр снова свернул пергамент и отдал моему отцу.
Понимаю.
И все. Меня, помнится, поразило, что мэр не извинился и не предложил отцу больше денег.
Отец тоже сделал паузу и затем продолжил:
Город в вашем ведении. Но мы будем выступать в любом случае. Это будет либо здесь, либо за пределами города.