«Четверка» и три «чеха» вполне исправны, наскоро отремонтировать, «обуть», экипажам дать время на ознакомление и в бой пускать можно. Хорошо мы сегодня «повеселились», Александр Петрович, я такого зрелища никогда в жизни не видел.
Ты думаешь, Андрей Владимирович, я частенько подобное зрел
Старокошко хмыкнул, поглядывая на подполковника Зазимко тот чуть ли не «светился» от первой победы. Да оно и понятно, очень редко подбивали столько неприятельских танков за один бой, по крайней мере, только один случай был известен, а тут не только наколошматили, но и трофеи захватили богатейшие ценой потери всего трех КВ, один из которых можно отремонтировать. Так что состоявшийся «обмен» один против десяти являлся удачным в высшей степени, до боя о таком никто помыслить не мог. И что для немцев скверно, так то, что поле боя осталось за русскими, что бывало крайне редко. Но тут корпусные артполки не только поставили плотный заградительный
огонь, но прошлись в глубину построения вражеской дивизии, столь опрометчиво выдвинувшейся вперед. А пехота вернулась обратно, при поддержке танков выбив противника и снова заняв позиции, словно ничего и не случилось в ее преднамеренном отходе.
Хорошо воевать сегодня, пробормотал Старокошко, машинально поглядывая вверх. Небо ведь затянуто низкими облаками, накрапывает дождик обычная для этих мест «плаксивая» погода. Но к вечеру станет яснее, а вот с утра прилетят «лаптежники», как вчера, и мало никому не покажется. Бомбить будут так, что все на свете проклянешь лучше три обстрела гаубицами пережить, чем одну бомбардировку
Германское зенитное 88 мм орудие являлось страшным противником для советских тяжелых танков, которые оно «выбивало» с потрясающей точностью. Но порой и германским зенитчикам приходилось плохо, когда до их позиций добирался хотя бы один русский КВ
Глава 3
Маршал прошелся перед вытянувшимися танкистами, но по лицу Кулика было видно, что грома и молний за самоуправство не будет настроение у командующего фронтом явно было хорошее. Как-никак победа одержана, первый успех и большой 8-я танковая дивизия вермахта откатилась, наступать прекратила, видимо, ее командир сообразил по силе сопротивления, что самостоятельно фронт не сможет прорвать, и требуется сосредоточить весь моторизованный корпус.
Ну да ладно, тут ведь как еще повернуться может. Сейчас к людям нужно помягче, а на вопросы смотреть ширше.
Фраза прозвучала загадочно, при этом командующий ухмыльнулся, показывая, что все его слова есть не больше, чем понятная только для него самого шутка, неведомая другим.
А потому все подбитые танки грузить на платформы и отправить на Кировский завод, и наши тоже. Трофейную технику можно использовать в боях повторно после ремонта, а целые образцы передать в запасной танковый полк для изучения. Нам сейчас каждая машина дорога, и от германской бронетехники не стоит отказываться. Против тех же финнов ее применить можно пусть задумаются на досуге, к чему их союз с рейхом приведет. А теперь давайте технику посмотрим, пока не стреляют.
Маршал подошел к подбитым Pz 38 (t) небольшие танки стояли группой, возле них уже щелкали своими камерами прибывшие с командующим фронтом корреспонденты, при этом, уже жалуясь на отсутствие солнечного света за такое желание бойцы могли матерно послать, все опасались бомбежек, и в погожие дни смотрели на небо с тоской.
Надо же, «нашлепки» даже на этих «малышей» поставили выводы тевтоны сделали, лобовую проекцию постарались защитить. И даже трехдюймовые снаряды не пробивают.
Маршал накрыл ладонью глубокую вмятину в броне, и повернулся к Старокошко, отрывисто спросив:
Не берут в «лоб» наши пушки
Так точно, товарищ маршал, не берут. Сам видел, как снаряды «свечку» делали, в рикошет уходили.
Тогда незачем их производить, пользы никакой.
Но борт прошивают любого вражеского танка, я так сам два подбил, товарищ маршал, полковник Зазимко сделал шаг вперед, но Кулик махнул рукой и пошел к ближайшему Pz-IV, в борту которого действительно
были видны несколько дырок. Танк обязан был сгореть, но немцам повезло, успели из него выскочить, крышки люков открыты. Подошел вплотную к лобовой броне, на ней имелась характерная «нашлепка» на болтах.
В борт бить хорошо, подполковник, но не всегда получается. Для танка важна защита лобовой проекции, они в одиночку не воюют. Встанут ромбом и начнут давить, и не эти «заморыши», маршал кивнул на «чехов», а одними «четверками». И не полста миллиметров броня будет, а поставят «нашлепку» чуть потолще, и вот тебе восемьдесят миллиметров. И возьмут ли ее наши пушки, я вас спрашиваю?
Никак нет, не возьмут, даже в упор, негромко ответил Старокошко, мотнув головой скрывать свое мнение не мог, и добавил, и даже Ф-34 не пробьет восемьдесят миллиметров для нее слишком много.
Вот оно так и выходит, товарищи командиры, что мы имеем танковые пушки без всякой перспективы, это я вам как артиллерист говорю. И чем в ГБТУ думают? Они что там не понимают, что противник выводы из боевого опыта извлекает и меры противодействия найдет быстро. Вот смотрите «экранирование» лба они производят, плита невысокая, а потому ее толщину можно нарастить без существенного увеличения нагрузки на ходовую часть. А это моментально изменит ситуацию на поле боя, этих «зверей» придется бить в борт, к тому же у нас значительно возрастут потери в противотанковой артиллерии. Но это еще не все, я скажу вам горшие вещи, товарищи танкисты, которые вряд ли придутся по вкусу. Вы с логикой знакомы? Так вот есть в ней суждение по аналогии