Мария Петровна выдвинула свой вечный аргумент:
Кровать сломаете! И скрипеть по ночам будете на весь дом! буркнула она, нахмурившись.
Лёха в этот момент пытался представить, как вообще можно сломать этого железного монстра с панцирной сеткой, но спорить с хозяйкой на эту тему было бесполезно.
Лёхина фантазия живо представила совокупляющуюся пару. Кровать побеждала. Потом фантазия несколько раз последовательно увеличивала размер и объем участвующих в битве с кроватью индивидуумов. И только уже совсем выйдя на рамки приличия и добавив к развратной картинке третьего слона, Лёхина фантазия смогла нанести ущерб железному мастодонту.
Тогда давайте я её тогда куплю! предложил Лёха. А чтобы тихо было, я матрас принесу из казармы и на пол пристрою. А потом уже, как уважаемые люди, на такой кровати только спать будем.
Мария Петровна задумалась, постукивая пальцами по столу.
Ну, раз уж так дело стоит, неуверенно сказала она, давай так сделаем: покупать не надо, тащи свой матрас из части. Только смотри мне, чтоб всё по-тихому было!
Лёха победно выдохнул. Очередное небольшое препятствие было преодолено, и теперь он мог наслаждаться маленькими радостями жизни в этом новом старом мире.
Оставалась сущая ерунда -найти девушку.
«Чего мы только не придумаем, лишь бы дороги не строить», удивился Лёха, прочитав, что сегодня день автодорожника.
Проявив любопытство он перевернул листочек и глянул в светлое будущее.
На завтра в календаре стоял День колхозного пчеловода.
«Пчёлы и пролетариат вместе к новым рекордам!» озвучил прочитанное Лёха. Славься, мёд для трудового народа!
24 марта 1936. Медсанчасть, город Севастополь.
Стоявшая на крыльце симпатичная блондинка с обтянутой халатом большой грудью, затягиваясь папиросой, шёпотом рассказывала курящей напротив неё темноволосой подруге:
Ой, Лена! Только по секрету, что вчера было! Привезли лётчика, его там каким-то бревном на аэродроме пришибло. Молодой и симпатичный, аж сил нет. А наш Пилюлькин свалил в штаб, якобы за лекарствами. Ну, я его осмотрела, сотрясение без сомнения глазки в кучку, пульс скачет. Вкатила ему в задницу пару кубов снотворного, он в палате и уснул сразу.
А ночью я в шкаф полезла за лекарствами и переодеться, а он тут как тут и вошёл! И ко мне, с торчащим и дымящимся членом из-под халата на перевес!
И что ты? аж задохнулась от интриги вторая женщина.
А что я! Чувствую, трындец котёнку пришёл! Брык на спинку и лапки задрала! Лишь бы не порвал, думаю! Я и «мяу» сказать не успела!
А он?
А что он! Трахнул меня так, что чуть диван не развалился, встал, вытер член о занавески и выпил всю воду из графина!
Ой, Маша, я бы так не смогла. А если бы закричать? темноволосая в ужасе прикрыла рот руками.
Лена! Ты что! как на умалишённую посмотрела блондинка на подругу. Где я ещё такого мужика найду! Четыре раза
успела вчера добежать! Буду на осмотры его раз в месяц вызывать! мечтательно проворковала блондинка.
Глава 4 Голубое небо и нежная попа комсомолки
Официантки сноровисто бегали между столами, разнося тарелки с солянкой, котлеты и стаканы с компотом. Лёха окинул взглядом столовую, пока его внимание не остановилось на симпатичном округлом задике в белом халате, который наклонился к окну раздачи. Владелица зада выпрямилась, развернулась, и Лёха наконец увидел её целиком.
26 марта 1936. поселок Кача, район города Севастополь.
Первое, что привлекло Лёхино внимание, была новенькая красная книжка. Он осторожно взял её в руки, повертел, разглядывая тиснёную звезду на обложке и золотистые буквы, которые с лёгким блеском выводили: «Удостоверение личности командира ВМС РККА».
Где я, и где морфлот! взвыл Лёха, когда до него наконец дошло, что он держит в руках.
Ситуация стала ещё более абсурдной. Лёха, который в своей жизни максимум плавал на яхте, теперь оказался, судя по всему, в ВМФ.
Эдак я ещё и в подводники сыграю! пробормотал он, совершенно ошарашенный.
Открыв красную книжечку с золотистыми буквами он вгляделся в фотографию. С черно-белой фотокарточки на него смотрел брюнет в черной форме, с прямым носом, еле заметными ямочками на щеках и слегка улыбающимися уголками губ.
Ещё в госпитале Лёха внимательно изучил себя нового в осколке туалетного зеркала и с удивлением обнаружил однозначное сходство с собой в прежней жизни. Конечно, не тем пенсионером, каким был в момент появления в голове голосов «зелёных человечков» и переноса, а со старыми фотографиями времён окончания школы.
Чувак на фотокарточке был явно Лёхе симпатичен, казалось, он сейчас подмигнёт Лёхе.
Он вспомнил, как в прошлой жизни будучи ещё маленьким, рассматривал пожелтевшие фотографии бабушки с дедом. Бабушка сидела на стуле, сложив руки на коленях по стойке «смирно», дед стоял рядом, напряжённо глядя в объектив. Лёха с детской непосредственностью спросил:
Ба, а чего вы такие напряжённые с дедом? В туалет хотите, да?
Ох, и ржал тогда дед, когда бабушка гонялась за маленьким Лёхой по кухне, пытаясь отлупить его кухонным полотенцем.
«И там я был Хреновым, и тут я Хренов и Алексей, да еще и Максимович! Вот это постарались же 'зелёные человечки!» усмехнулся Лёха.