«Сейчас она меня точно убьёт», мелькнула у него в голове мысль.
С удивлённым видом блондинка распрямилась и повернула голову, держа в руках какую-то коробку. Её нежная попа ещё сильнее прижалась и, казалось, слегка потерлась о торчащий прибор. Лёха, не думая, впился в её губы долгим поцелуем. Слабая попытка отстраниться провалилась медсестра держала в руках коробку с ампулами. Лёха аккуратно отобрал её и поставил на стол. Затем, не отрываясь от поцелуя, перенёс
медсестру на небольшой диванчик у стены. Халатик распахнулся, и, падая на спину, молодая женщина увлекла Лёху за собой, крепко обхватив его ногами.
Презервативов-то в этом времени, наверное, ещё и нет, запоздало подумал Лёха, провоцируя методичный скрип дивана
Когда через полтора часа довольный, как удав, Лёха пробрался в палату, он уже знал о Маше так звали его новую знакомую почти всё. И что ей уже целых двадцать восемь лет, и что она второй год как в разводе, и у неё давно никого не было, хотя особист пытается оказывать ей знаки внимания. И что Лёха ей сразу понравился, и хотя она знает, что болтушка, но ей не с кем поговорить, так что он пусть не волнуется. А вообще, она учится в мединституте заочно, на педиатра, потому что любит детей, а в части подрабатывает для практики
Лёха в это время лежал, закинув руки за голову, даже не пытаясь говорить, слушая в пол-уха местный аналог Телеграмма и прочих информационных каналов.
Ага, был бы мозг, может и было бы что ушибать, а так там же кость одна, влез в рассуждения доктора Лёха.
Доктор посмеялся и прописал пару дней постельного режима в профилактических целях.
От полетов я вас отстранять не буду, но на внеочередную лётно-врачебную комиссию запишу. Так и вам и мне спокойнее, озвучил вердикт эскулап от медицины.
Ни единого облачка, подумал Лёха.
После вчерашнего дождя откровенно дерьмовая погода, накрывшая полуостров Крым с конца февраля, закончилась, и начало весны радовало его ранним теплом.
Да, похоже, что-то подкрутили в организме зелёные человечки. Сотрясение точно было, но прошло за ночь. Да и энергии стало безумное количество, прёт меня, как быка перед случкой, с удовольствием вспомнил Лёха предыдущую ночь.
Солнце пригревало, и тело разомлело под его жаркими лучами.
Вот понять бы ещё, на хрена меня занесло в этот мир, лениво шевелились в голове мысли. Коллайдеры, переходы, фашисты недоделанные, сверхновые! Нет бы методичку прислать! Лёха лениво перевернулся на бок и закрыл глаза. Об этом я подумаю завтра, задремал он в лучших традициях Скарлетт ОХары.
На улице был конец марта 1936 года.
Придремавший Лёха сквозь сон услышал мелодичный женский голос:
Ой, Лена! Что вчера было
26 марта 1936. Поселок Кача, район Севастополя.
Лёха удивительно быстро перестал нервничать по поводу своего загадочного переноса в прошлое. Вся эта ситуация, которая сперва показалась абсурдной и пугающей, неожиданно стала для него чем-то вроде захватывающего приключения. Теперь его охватило не страх, а безумное любопытство к происходящему вокруг. Всякий раз, сталкиваясь с чем-то, чего он не понимал или не знал, Лёха просто погружался в воспоминания тела, ставшие теперь его собственными.
Со стороны это выглядело так, словно он просто замолкал и глубоко задумывался, как человек, размышляющий о чём-то важном. На самом деле Лёха в эти моменты «нырял» в воспоминания, пытаясь найти ответы на вопросы о том, как устроен этот мир. Его ум, привыкший к современным технологиям и обилию информации, легко сумел адаптироваться к новой, старой реальности, каждый раз находя в ней что-то удивительно интересное для себя. Прибыв на попутном грузовичке в расположение части из госпиталя, Лёха, ориентируясь на странные, но всё более привычные воспоминания этого тела, довольно быстро нашёл своё «место жительства». Оказалось, что он снимал чистенькую комнату с отдельным входом в небольшой мазанке у пожилой, дородной украинки. Дом стоял несколько в стороне от части, на краю небольшого посёлка Кача, метрах в пятидесяти от обрывистого берега моря. До аэродрома отсюда можно было добраться быстрым шагом за пятнадцать, ну, максимум двадцать минут, но среди военлётов это считалось далеко и не пользовалось популярностью. Для Лёхи, привыкшего к шуму и транспорту, такое место показалось даже забавным уединённое, тихое, да ещё и море рядом.
Хозяйка, Мария Петровна, похоже взяла над Лёхой шефство.
Ей было лет за шестьдесят, крепкая женщина с властным голосом. Она предложила за небольшую доплату готовить ему завтраки, но предупредила:
Девок не води, строго сказала она, покачивая головой. Кровать сломаете, а где новую брать? На пляж ходите тешиться!
Прежнее тело, как узнал из воспоминаний Лёха, не особо это беспокоило. Лёха задумался такой профсоюз его не устраивал, и он решительно пошёл к хозяйке на переговоры.
Мария Петровна, начал он чуть дрожащим голосом, боюсь, придётся мне от вас съезжать
Она, заметив его грустное лицо, слегка насторожилась: избытка квартирантов у неё не было.
С чего это вдруг? прищурилась она.
Понимаете, стал вот с девушкой встречаться, продолжил Лёха, вытирая несуществующую слезу, холостой и здоровый красный командир, как-никак. А вынужден, простите, по помойкам шарахаться! Ведь начальство прознает. Позор же! Надо решить этот вопрос! Лёха добавил убедительности в голос.