Она замолчала, явно ожидая от меня ответа. Я реагировать, высказывать свое мнение не спешил. Предложил:
Теперь разбейте яйцо в воду. Посмотрим, как вам поступать дальше.
Дамочка повздыхала, стукнула скорлупой о край пиалы, выполнила мои указания, отерла пальцы своим платком. После недоуменно глянула внутрь чаши и пробормотала:
Яйцо, как яйцо. Что там вообще можно увидеть?
Этого я тоже не знал. Я понятия не имел, как гадают на яйце. А значит, сейчас было важно сделать умный вид и честно врать. Складно врать. Врать так, чтобы никто не заподозрил лжи. Я взял посудину в руки. Желток был испещрен прожилками крови. Почему-то вспомнилось, как моя собственная бабушка разгадывала чей-то сон. Это было так давно. Я только помнил, как она говорила: «Кровь это плохо. Беда с кем-то из кровных родственников».
Я открыл было рот, но тут же заткнулся. Ляпнешь так, потом задолбаешься выдумывать подробности. Что ей сказать? Что? Я нахмурил брови, закрыл глаза, принялся покачивать пиалу, словно хотел разболтать яйцо. Между делом спросил, только для того, чтобы поддержать диалог:
А в какой город уехал ваш муж?
Клиентка ответила недовольно:
А какую-то Нерюнгри.
Город был мне незнаком. Я покачал головой. Мадам добавила:
Это где-то на севере. Дыра, небось несусветная Вот куплю билет, и слетаю глянуть, что там у него за работа. Если вдруг Я ему кобелю!
Дальше я не слышал. В мозгу словно взорвалась световая граната. Вспышка! Шок! Ощущение безысходной тоски. Страх. Бесконечный страх. Тот самый, что став привычным, постоянным, так и не перерастает в ужас.
Я видел крохотный аэродром. Самолет. К иллюминаторам прилипли лица. Бледные, неподвижные, как маски. А еще машины. Много.
У самолета молоденький парень в форме стоит на коленях. И снова страх. На этот раз липкий, отчаянный. К голове парня прижато хладное железо беспощадное дуло карабина.
От видения веяло смертью. Не той, что уже случилась. А той, что когда-нибудь может быть. Вероятная, отложенная смерть. Бессмысленное ожидание конца. Рядом со смертью притаился еще один страх ядовитый, на грани истерики, пополам с помешательством. Одержимого этим страхом мне разглядеть не удалось. Я только понял, что смерть козырь в его рукаве.
Смотреть на это не хотелось. Страх был заразен. Я повел взглядом в сторону. Чуть вдалеке стояло скромное здание, сверху надпись аэропорт Нерюнгри. Вокруг люди. Там тоже страх. Другой, с примесью надежды и недоверия. Глупый страх. Этот страх тоже был заразен.
Я поднял взгляд вверх. Небо. Чистое, ясное. Что оно мне может дать? Ничего. И тогда я посмотрел туда, куда еще не проникал мой взгляд под ноги. На серой поверхности взлетной полосы кто-то написал Нет, не кровью, обычным мелом: «19 августа». Сразу пришло понимание завтра, это все будет завтра.
Что за черт? Все это было похоже на кадры из фильма вспышка, картинка, тьма, свет, новый кадр. Мне тоже стало страшно. Словно это к моему лбу прижали железо, словно меня приговорили к смерти. Я вынырнул из завтра и вернулся в сейчас.
Вот сегодня и поеду! Уверенно закончила мадам.
Нет! Крик вырвался у меня сам собой.
Что нет? Не поняла она.
Я плюхнул миску на стол. Схватил стакан, в один глоток влил в себя остатки воды. Во рту стоял привкус крови.
Что нет? Повторила она на этот раз со злостью.
Я провел ладонью по лбу. Пот. Холодный пот.
Не надо вам туда, с трудом проговорил я, там завтра захватят самолет, там будут заложники. Там будет страх.
Что?
Мадам вскочила, оттолкнула стул, да так неудачно, что он упал. Только ей было на это плевать. Она была в ярости. Закричала:
Я к вам приехала с проблемой, а вы с ерундой! Какое мне дело до этих заложников? У меня муж загулял! Шлюху себе нашел. А меня
Дамочка полезла в сумочку, плюхнула на стол десятку. От злости смахнула с блюда кусочки нефрита. Камни, как дробь застучали по полу. Клиентка же процедила сквозь зубы:
Шаман тоже мне! Шарлатан натуральный! Чтоб я сюда еще хоть раз
Она ринулась к выходу, отпихнув с дороги Вику. Я услышал, как в сенях хлопнула дверь. Это был провал. Полное фиаско.
В дверном проеме появилось изумленное лицо Влада. Следом показался Лис.
Серый, ты чего? Спятил? Что ты ей тут такое наплел?
Не знаю, огрызнулся я, сам не понял, как это вышло. Накатило что-то.
Слова давались с трудом. Язык отчаянно заплетался. В голове моей звучал набат. От боли пульсировало в висках. Мне было плохо. Я встал, с трудом добрался до кровати, плюхнулся на матрас и закрыл глаза. Мне хотелось умереть прямо сейчас. Снова. Так, чтобы наверняка. Чтобы никогда не испытать больше ничего подобного. Чтобы не чувствовать эту боль.
Влад, смотри! Воскликнула Вика. Что это?
Где? Ох ты ж Оху Воланчик осекся, не закончив тираду. Серега, ты как это сделал?
Что сделал? Проговорил я с трудом.
Это вот все. Иди, посмотри.
Встать было трудно. Ноги словно налились свинцом. Я поднялся и двинулся
к столу, шаркая подошвами по полу. Почти в слепую. Глазам от света было больно. Слова друзей взрывались в мозгу канонадой.
Смотри! Влад придвинул пиалу к краю. Вид у него был мягко выражаясь охреневший. Как это?