Надя смутилась.
Он? Он мне... никто.
Как это «никто»? Вы же пишете: «Прошу разыскать Аркадия Васильевича Ставрова, двадцати пяти лет, волосы русые, глаза серые, потерялся два дня назад». Вот видите: потерялся. А теряют кого? Близких, знакомых, родных. Так Ставров вам кто?
Ну, знакомый...
«Ну, знакомый», в тон Наде повторил дежурный, дочитывая ее заявление до конца. Вот вы пишете: «Подозреваю неладное». И ваша подпись, адрес, телефон все честь по чести. А что значит «неладное»? Что вы под этим подразумеваете?
Надя пожала плечами.
Все, что угодно. Он мог попасть под машину, мог купаться в Волге и утонуть, на него могли напасть пьяные дебоширы... Мало ли что!
Бывает всякое. И вот, чтобы милиция знала где искать, кого искать, вы и расскажите о своем знакомом все, что вам известно.
Надя задумалась.
Ну, что мне известно? Известно, что в городе у нас он человек новый. Приехал из Заполярья. Там работал. Четыре года работал. Жил один. Он вообще один отец и мать умерли, а братьев и сестер у него нет. В Казани устроился работать в «Сельпроекте». Вот и все.
Знакомы вы с ним давно?
Месяца четыре. Он очень хороший человек. Внимательный, заботливый, добрый.
В каком смысле добрый?
Ну, добрый вообще. Он всем старается делать добро и добрыми глазами смотрит на всех людей, на жизнь... Я таких еще не встречала. Он умеет как-то вовремя предугадать, чего ты хочешь, чего желаешь, умеет без слов понять, чем я обрадована или огорчена, куда бы я хотела пойти. И глаза у него...
Девушка вдруг спохватилась.
Ой, что это я! и покраснела.
Ничего, ничего, успокоил ее Пенкин. Вот так и рассказывайте. Мы, знаете ли, Надежда Петровна, любим откровенность так же,
как любят ее врачи. Если вы утаили от врача какой-нибудь на ваш взгляд пустяковый признак болезни врач может поставить неверный диагноз и начнет неправильно лечить. А какая-нибудь упущенная вами в рассказе деталь может нас пустить по ложному пути. Так что не стесняйтесь.
Но Надя молчала. В другое время она бы, вероятно, весело пошутила: «Разоткровенничалась, как перед родной мамой это надо же!» Теперь же она только тяжело вздохнула.
Пенкин понял душевное состояние девушки и, давая ей успокоиться, медленно достал сигарету, размял ее, не спеша закурил.
Вы о себе, Надежда Петровна, еще ничего не сказали. Работаете? Учитесь?
Работаю. Там же, в «Сельпроекте». Копировальщицей. Но это не важно. А вот где теперь он? Вы куда-нибудь сообщили, что потерялся человек? Сообщили?
А как же! Наше святое правило заявлений не мариновать, принимать энергичные меры. И, перебивая сам себя, Пенкин спросил: А может, уехал он куда?
Ну, куда ему ехать? Я же говорю родных у него нет. Да и не говорил он мне ни о каком отъезде.
Так. А почему же предполагать худшее «попал под машину», «напали дебоширы»? Мало ли куда может отлучиться человек. Может, болен?
Нет. Я у его квартирной хозяйки была. Он в Заречье, на частной квартире живет. Хозяйка говорит: «Ушел третьего дня вечером». Это в пятницу, значит. А сегодня понедельник.
Пожалуй, уже вторник...
Ну вот, видите. А его нет и нет. На работе не был.
На работе никто не знает, где он может быть?
Никто. Да у него там друзей нет. Только я...
Понятно. Будем выяснять. Вы, пожалуйста, впишите в заявление служебный телефон. И еще адрес, по которому проживает гражданин Ставров.
Старший инспектор капитан милиции Зуфар Шукурович Ахмеров просматривал эту сводку ранним утром, когда за открытым настежь окном раздавалось беззаботное чириканье воробьев. Ахмеров любил приходить в свой крохотный кабинет спозаранку, за час-полтора до начала рабочего дня. Можно было спокойно, не торопясь, изучить суточную сводку происшествий. Сводка напоминала донесения «войсковой разведки с переднего края», и, зная все детали этих донесений, капитан Ахмеров намечал этапы предстоящего рабочего дня, как штабной офицер намечает по карте место наступления в сегодняшнем бою.
Строчка об исчезновении Ставрова задержала внимание Ахмерова. «Исчезновение» с улыбкой еще раз прочел капитан. Найдут ведь словечко! Будто речь идет не о человеке, а о каком-нибудь предмете. Впрочем, слова «пропал человек» не лучше. Пропал значит, погиб, умер, перестал существовать. А человек-то ведь существует, где-то живет и здравствует. Хотя как знать?
Ахмеров набрал телефон отдела, где заканчивал дежурство Пенкин. Вскоре лейтенант молодцевато вытянулся в струнку у порога. Он сообщил, что в отдел дважды приходила Надежда Петровна Максимчук по делу об исчезновении Ставрова. Написала заявление.
Очень красивая девушка, сказал лейтенант Пенкин.
Ахмеров улыбнулся.
Это имеет отношение к делу?
Нет, конечно, товарищ капитан. Но приятно, когда красивая...
Капитан Ахмеров прочитал заявление Максимчук. Сделал краткие пометки в своей записной книжке.
Несколько других, обычных на первый взгляд, происшествий также заинтересовали капитана Ахмерова, и он снова сделал выписки в свой блокнот.
Время бежало незаметно. В коридоре уже послышались шаги сотрудников уголовного розыска, пришедших на работу.
Ахмеров вызвал к себе инспектора лейтенанта Ковалева.