мясо, основного источника поступления средств в кагальную казну; в некоторых общинах сбор взимался также с субботних и праздничных свечей, соли, рыбы и т. д.). Власти требовали, чтобы коробочный сбор шел исключительно на уплату долгов и податей; в 1829 году было разрешено его расходование также и на «нужды исполнения обрядов вероисповедания». При этом на кагалы были возложены, среди прочего, «призрение бесприютных евреев» и помощь евреям-переселенцам. Ограничения в распоряжении суммами коробочного сбора чрезвычайно осложняли деятельность кагалов; выручало то, что они повсеместно нарушались, и общины расходовали собранные суммы и на другие цели.
С 1785 года, согласно Жалованной грамоте городам («Грамота на права и выгоды городам Российской империи»), евреи могли входить во все шесть предусмотренных грамотой разрядов городских жителей, избиравших городскую думу. «Когда еврейского закона люди, говорилось в именном указе от 26 февраля 1785 года, вошли уже, на основании указов Ее Величества, в состояние равное с другими, то и надлежит при всяком случае наблюдать правило, Ее Величеством установленное, что всяк по званию и состоянию своему долженствует пользоваться выгодами и правами, без различия закона и народа».
Однако воспользоваться дарованными им правами евреям удавалось далеко не всегда ввиду сопротивления местного христианского населения, в особенности польских помещиков. Нередко евреев не допускали к участию в выборах, и центральные власти не смогли, несмотря на неоднократно повторявшиеся требования, добиться исполнения ими же принятого закона в полном объеме.
Черта еврейской оседлости
Воспользовавшись этой «прорехой», купцы-евреи стали осваивать внутрироссийский рынок, записываться в купечество Москвы и Смоленска. Трое купцов-евреев записались в 1-ю купеческую гильдию в Москве. Московские купцы не привыкли к жесткой конкуренции, навыки торговли купцов-евреев, позволявшие им существенно снижать цену товаров, казались им мошенничеством. Купцы-христиане обратились с жалобой к московскому главнокомандующему генерал-фельдмаршалу Александру Прозоровскому, доказывая, что дешевизна товаров купцов-евреев может быть объяснена только их контрабандным происхождением, а также указывая, что конкуренты поселились в Москве незаконно.
Прозоровский изгнал евреев из Москвы; те, в свою очередь, обжаловали его действия перед петербургскими властями. «Совет государыни», рассматривавший жалобу, запретил евреям записываться в купечество за пределами Могилевской и Полоцкой губерний, то есть Белоруссии, одновременно разрешив переселяться в Екатеринославское наместничество и Таврическую область, образованные на присоединенных в результате русско-турецких войн территориях. Решение Совета было узаконено Указом Екатерины II от 23 декабря 1791 года. Фактически Указ положил начало введению в России Черты еврейской оседлости. По совпадению без малого за три месяца до этого, 27 сентября 1791 года, Конституционное собрание Франции почти единогласно приняло постановление о полной эмансипации евреев. Россия явно шагала с Европой не в ногу.
Последующие второй и третий разделы Польши привели к расширению Черты оседлости за счет присоединенных территорий, на которых проживали евреи, с одновременным подтверждением запрета селиться за ее пределами. Указом от 13 июня 1794 года евреям разрешалось постоянное жительство в Минской, Изяславской (впоследствии Волынской), Брацлавской (Подольской), Полоцкой, Могилевской, Киевской, Черниговской, Новгород-Северской губерниях, в Екатеринославском наместничестве и Таврической области; в 1795 году к ним добавились вновь образованные Виленская и Гродненская губернии.
На протяжении
последующего столетия Черта еврейской оседлости то сужалась, то расширялась, составив к концу XIX века 15 губерний, а именно: Бессарабскую, Виленскую, Витебскую, Волынскую, Гродненскую, Екатеринославскую, Ковенскую, Минскую, Могилевскую, Подольскую, Полтавскую, Таврическую (в 1893 году евреям было запрещено селиться в Ялте), Херсонскую, Черниговскую и Киевскую (кроме Киева). В 1888 году Ростовский уезд и Таганрог были выделены из Екатеринославской губернии и присоединены к Области Войска Донского, что выводило их за пределы Черты; соответственно, евреям было запрещено жить на указанных территориях. Правда, евреи, проживавшие там до 19 мая 1887 года, сохраняли право жительства.
В отличие от своих довольно быстро эмансипирующихся, начиная с эпохи Великой французской революции, западноевропейских собратьев российские евреи едва ли не на протяжении столетия оставались общественной группой, по словам историка Стивена Ципперштейна, «отличавшейся от коренного населения религией и собственными общинными институтами и выполнявшей специфические экономические функции вне рамок господствующих корпораций и гильдий».
Собственно, о «русском еврействе» можно говорить лишь начиная с семидесятых годов XIX века; до этого времени евреи Российской империи оставались скорее «польскими евреями». Впервые словосочетание «русские евреи» было употреблено в 1856 году в докладе министра внутренних дел С. С. Ланского. По мнению российского этнографа Натальи Юхневой, в докладе министра речь шла обо всех евреях российских подданных; впервые же термин «русские евреи», подразумевая обрусевших или, во всяком случае, подвергшихся заметному влиянию русской культуры евреев, употребил юрист и историк Илья Оршанский применительно к «таврическим евреям» в своей книге «Евреи в России: Очерки экономического и общественного быта русских евреев» (СПб., 1877).