Хозяйка приняла гостя в будуаре. Штейн объяснила: она «патронесса» общества Синего Креста, много занимается благотворительностью, тратит десятки тысяч рублей в год. Чуринскому было предложено место секретаря общества. Он должен будет писать письма высокопоставленным лицам, заниматься раздачей денег другим благотворительным обществам. Естественно, попросила залог 2 тысячи рублей.
У Чуринского было только 1500. «Ну, что ж, заметила баронесса, в остальной сумме я за вас поручусь обществу, вы мне внушаете доверие». И какое-то время Чуринский, действительно, занимался тем, что раздавал свои деньги нуждавшимся. Потратил 20 рублей.
Вскоре Штейн попросила внести оставшиеся 500 рублей в обществе-де недовольны малым размером залога.
Студент, боясь потерять место, написал отцу, и тот, оторвав от себя последнее, выслал сыну необходимую сумму.
Жалованье Штейн секретарю, естественно, не платила.
Обещала: когда удастся уладить дело с продажей богатого имения, она тут же все выплатит сполна.
Через 2 месяца Чуринский понял, что влип, и отправился в сыскную полицию. Там ему почему-то не поверили, предложили разрешить это дело мирно. Чуринский пошел к Штейн и был сражен наповал: та заявила, что знает о посещении им полиции. Испуганный Чуринский под диктовку баронессы написал заявление в сыскную полицию: произошло недоразумение. Однако это не помогло студенту вернуть свой залог.
Кроме Чуринского, появились еще два простака: Карно-вич и Астахов. Им она выдала себя за попечительницу детских приютов имени императрицы Марии Федоровны. Карнович и Астахов принесли в копилку Штейн еще порядка 3 тысяч рублей.
Штейн не гнушалась и «мелочевкой». В рамках следствия давала показания Иоганна Фидршпиль, у которой был свой «кабинет массажа» на Бассейной улице. У нее баронесса просто украла косметические препараты на тысячу рублей.
Незадолго до нового ареста Штейн заехала на авто в табачный магазин Шмеца и купила на несколько рублей сигар. В разговоре с хозяином магазина она заметила, что будет отныне закупать сигары только у него. В тот же день она заехала к торговцу, рассказала, что ее ограбили, похитили ридикюль с деньгами. «Дайте мне, пожалуйста, несколько десятков рублей до завтра, мне надо кое-что купить». Владелец сказал, что все товары могут доставить к ней домой, где она расплатится. Штейн вывернулась, объяснив, что в злополучном ридикюле лежал ключ от несгораемого шкафа.
Тогда Шмец отдал ей под расписку 30 рублей. Штейн сделала «ошибку»: в расписке написала вместо 30 рублей 50, Шмецу пришлось дать ей на 20 рублей больше.
Вновь, как и в 19021905 годах, Штейн заказывала в лучших модных магазинах палантины, боа, горжетки. Счет рос, и баронесса объясняла: «У меня привычка платить сразу за весь заказ, 34 тысячи для богатых людей не страшны». Рассказывала о своих дачах, показывала план своего доходного дома на Каменноостровском проспекте.
Случайно продавщица, ходившая к баронессе с закройщиком, узнала, что имеет дело со знаменитой Ольгой Штейн.
Хозяин одного из магазинов предъявил счет на 4500 рублей и потребовал деньги или вещи. Но ничего не получил.
Оказалось, что сразу после получения нарядов она тотчас же отправляла их в ломбард.
Никому из своих залогодателей баронесса не выдавала залоговых квитанций, а вручала векселя. Она уверяла:
«Я беру залог, пока узнаю человека, а как узнаю, верну. По времени истечения срока векселя я определяю, что за человек». На самом деле, Штейн знала, что залоговая расписка вещь опасная, а вексель коммерческое дело.
На новом суде Штейн признала себя виновной лишь в мелких растратах, об остальном она говорила: «Это ведь коммерческое дело Я брала взаймы под векселя, а Сигаев, так тот прямо гонялся за мной: бери да бери деньги Ну и взяла»
Когда ее опознавали как Ольгу Штейн, она отвечала со вздохом: «Нет, я не Ольга Штейн; Ольга Штейн гениальная женщина, и я хотела бы быть ею».
В ассортименте баронессы было и вымогательство. Шантаж во все времена был и остается очень доходным, и относительно безопасным преступным промыслом. Жертвам шантажа, как правило, есть что скрывать, и они готовы платить за то, чтобы тайное не стало явным.
Мехоторговец, бывший городской голова Павел Лелянов познакомился со Штейн еще в далеком 1903 году, у них были близкие, скорее всего, интимные отношения. После возвращения из Острова Ольга Григорьевна часто звонила Ле-лянову, но тот ее опасался и встреч избегал. Однажды авантюристка даже приехала в Городскую думу и пыталась проникнуть в его кабинет под видом жены, но Лелянов
позорно бежал от нее через черный ход.
Однажды Штейн дозвонилась до Лелянова, сказала, что вышла замуж за барона из немцев и ей известно, что брат городского головы застрял в Германии (уже шла Первая мировая война), и она может помочь выручить его из плена.
Штейн назначила Аелянову встречу в гостинице «Москва». Лелянов пошел на свидание ради брата. Зная, что бывший друг быстро пьянеет, Штейн напоила его и заставила подписать вексель на 500 рублей.
После встречи у Лелянова исчез дорогой золотой портсигар. С тех пор Ольга Григорьевна стала шантажировать Лелянова. Писала письма, где уверяла, что он подарил ей портсигар сам, клялся развестись и жениться. Грозила застрелиться, оставив письмо на имя его жены, разоблачающее его в любовных похождениях. Лелянов откупался от нее.