Лурье Л. Я. Роковые женщины Серебряного века. По материалам судебных процессов
Введение Русские Цирцеи
В начале XX века казалось, императорская Россия будет существовать вечно. 47-летний Владимир Ленин в январе 1917 года говорил молодым швейцарским социал-демократам: «Революция, конечно, произойдет, но не на глазах моего поколения». И вдруг все рассыпалось мгновенно и, как оказалось, окончательно.
Один из признаков угасания старого режима ослабление воли правящей элиты. Серебряный век стал для России временем нерешительных мужчин и роковых женщин.
ОТ ДОЛОХОВА К ВОРОБЬЯНИНОВУ
Вплоть до воцарения Николая I интеллектуальная элита интегральная часть властной. Среди тех, кто прошел войну с Наполеоном, были не только Скалозуб и Анатоль Кура-гин, но и Андрей Болконский, Пьер Безухов, Александр Чацкий. Поражение декабристов задало другой тренд. Ставка на послушных отталкивала ярких людей от власти.
Печориных вытесняют Максимы Максимычи. Отец и сын Турбины в толстовских «Двух гусарах» прекрасная модель начавшегося «старения», деградации имперской элиты. Да и Алексей Вронский и Стива Облонский несравнимы с Долоховым, Денисовым, да даже с Николаем Ростовым из «Войны и мира».
Светский петербуржец начала царствования Александра II, согласно Ивану Панаеву, рассуждает так: «Я живу как все порядочные люди: у меня мебели Гамбса, ковер на лестнице, лакей в штиблетах и в гербовой ливрее, банан за диваном, английские кипсеки на столе и проч. Петербург удовлетворяет меня совершенно: в нем итальянская опера, отличный балет, французский театр (в русский театр я не хожу и русских книг не читаю), дамы с камелиями, которые при встрече со мною, улыбаются и дружески кивают мне головою. Я на ты со всеми порядочными людьми в Петербурге: об остальных я мало забочусь. Я счастлив. Чего же мне больше?.. Людей, так думающих, такого рода счастливцев, в Петербурге множество».
Попытки понять и найти пути, как обустроить Россию, теперь дело интеллигенции, которой пути
наверх, в правящие сферы, заказан. Ее поневоле загоняют в оппозицию. Харизматики из интеллигенции могли только ненавидеть власть, бороться с ней. Никаких политических перспектив внутри системы не имели и предприниматели, пролетарии, крестьяне. Настроения, ведшие к революции, бунту, не имели выхода, кроме страшного насилия, которое и завершило Серебряный век.
Мудрый монархист Василий Розанов напишет об идоле оппозиционной интеллигенции Николае Чернышевском: «Конечно, не использовать такую кипучую энергию, как у Чернышевского, для государственного строительства было преступлением, граничащим со злодеянием. С самого Петра (1-го) мы не наблюдаем еще натуры, у которой каждый час бы дышал, каждая минута жила, и каждый шаг обвеян "заботой об отечестве" Каким образом наш вялый, безжизненный, не знающий, где найти "энергий" и "работников", государственный механизм не воспользовался этой "паровой машиной" или, вернее, "электрическим двигателем" непостижимо. Это Дизраэли, которого так и не допустили бы пойти дальше "романиста", или Бисмарк, которого за дуэли со студентами обрекли бы на всю жизнь "драться на рапирах" и "запретили куда-нибудь принимать на службу". Черт знает что: рок, судьба, и не столько его, сколько России».
Правящий класс перестал быть хищным и модным. Поместное дворянство Гаев, Иванов, дядя Ваня, герои Алексея Толстого и Ивана Бунина лишены воли не то что к власти к жизни. Это мужчины, остающиеся детьми и в старости.
ОБЫЧАИ ИЛИ «ПОНЯТИЯ»
Но правила, по которым живут эти миллионы людей, определяют не законодательные учреждения.
Со времен Анны Карениной немногое изменилось: «Петербургский высший круг, собственно, один; все знают друг друга, даже ездят друг к другу. Но в этом большом круге есть свои подразделения. Анна Аркадьевна Каренина имела друзей и тесные связи в трех различных кругах. Один крут был служебный, официальный круг ее мужа, состоявший из его сослуживцев и подчиненных, самым разнообразным и прихотливым образом связанных и разъединенных в общественных условиях. Другой близкий Анне кружок это был тот, через который Алексей Александрович сделал свою карьеру. Это был кружок старых, некрасивых, добродетельных и набожных женщин и умных, ученых, честолюбивых мужчин. Третий крут, наконец, где она имела связи, был собственно свет, свет балов, обедов, блестящих туалетов, свет, державшийся одною рукой за двор, чтобы не спуститься до полусвета, который члены этого круга думали, что презирали, но с которым вкусы у него были не только сходные, но одни и те же».
На государя влияют только те, кто входит в замкнутое общество, связанное родственными и служебными отношениями. Великие князья, титулованное дворянство, выпускники Пажеского корпуса, Императорского лицея, Училища правоведения и Николаевского кавалерийского училища. После императорской четы главное место в светской иерархии занимают вдовствующая императрица и «малые дворы». У каждого «малого двора» городская и загородная резиденции, полное государственное содержание.