Вскоре юная подпольщица Нина Азолина взорвала обольскую водокачку, единственную водокачку, уцелевшую на большом участке железной дороги ДвинскВитебск. Взрыв ее на неделю приостановил движение воинских эшелонов. В Оболи и на промежуточных станциях застряли десятки составов, которыми занялась наша штурмовая авиация.
«Юные мстители» были хорошо законспирированы. Да и откуда было немцам знать, что в диверсиях участвуют дети, школьники.
Стремясь оправдать доверие своих хозяев, Экерт лез вон из кожи, чтобы разыскать подпольщиков. Ему-таки удалось заслать к ребятам провокатора. Напав на след юных патриотов, Экерт стал проводить обыски и аресты. Экерт главный организатор их расстрела...
«Подумать только Экерт живет среди нас и, может быть, продолжает вредить... Разве можно быть спокойным, пока этот оборотень ходит по нашей земле?».
Юрьев достал из сейфа листки с адресом Экерта, присланные неизвестным автором.
Кто же все-таки этот человек? Откуда он знает Экерта и его родственника Гарлевского?
Капитан стал пристально изучать листки. На обратной стороне измятой бумажки при ярком свете лампы он вдруг обнаружил едва-едва приметный полуистершийся отрывочный текст:
«Дир... Обольс... кирпич... от прос...»
«Значит, автор анонимки может оказаться в Оболи, рассуждал про себя Юрьев. Понятно теперь, почему он знаком с Экертом и с его родственниками».
За год на имя директора Обольского кирпичного завода поступили сотни заявлений. Юрьев и эксперт по графике тщательно просматривали толстые папки. Внезапно эксперт насторожился: в одном деле был подшит интересовавший их документ:
«Директору Обольского кирпичного завода от просителя...»
...Епифанова, семидесятилетнего колхозника, Юрьев застал в постели: старик был болен.
Побеседовали о видах на урожай, о колхозе, затем капитан незаметно перешел к хозяйственным нуждам Епифанова.
Зачем вам, Прохор Иванович, понадобился кирпич, да еще битый?
Печь поправлял, отозвался старик, дымила сильно...
Он лежал неподвижно, только большие узловатые руки его беспокойно шевелились на одеяле. По-видимому, Епифанов почувствовал, что дело не в кирпиче.
Юрьев осторожно спросил про письмо, про Экерта, руки старика замерли на одеяле, лицо сделалось каменным.
Не знаю, о чем вы, хрипло сказал он.
Как же, Прохор Иванович... Вы же при немцах были бургомистром в Оболи.
Не по своей воле был...
Да не о том разговор. Экерт ведь числился при вас. Правда, формально. А все-таки вы его знали.
Сбежал он с немцами...
Жаль, сказал Юрьев. Я думал, вы поможете нам до конца. Уж если написали письмо... Ваша должность бургомистра для нас не секрет. Знаем и то, что ваша племянница была замужем за Экертом...
Замужем?! Старик попытался приподняться и прошептал: Обманул он ее, соблазнил... Погубил, гадина, девку... Сначала душу растоптал, а потом и жизни лишил... И людей столько поубивал, что не мог я молчать. Вот и послал письмо. Одно, второе... Боялся раньше-то...
А откуда адрес узнали?
Приезжал он как-то. А где сейчас хоронится, не знаю. Правду говорю, не знаю.
Капитан поднялся. Значит, надо было продолжать розыск по документам ликвидированного СМУ-148, надо было ехать в Ленинград.
В книге приказов фамилия Экерта упоминалась осенью сорок шестого года. Он зачислялся на стройку рабочим-плотником. Месяца через два его перевели в истопники. А в конце года Экерт получил повышение: его назначили заведующим складом.
В книге имелась еще одна запись. Заведующий складом Экерт исключался из списков сотрудников СМУ, как дезертир. Он самовольно покинул стройку.
Значит, Мария Федотова и Велта Будрис говорили правду. Но придется еще раз побеспокоить их.
Самым закадычным его другом был Муратов. Одно время они жили вместе. Потом Муратова внезапно арестовали... Я жила в женском общежитии вместе с уборщицей Анной.
Фамилию знаете?
Нет, не запомнила. Очень она длинная. Анна была в близких отношениях с Экертом.
А где она сейчас?
Я слышала, что уехала. А куда не знаю. Правда, ее видели после этого в Риге.
Кто видел?
Моя соседка, Зинаида Степановна Михайлова. Она живет в этом же доме. Этажом выше.
Поздно вечером капитан Юрьев получил разрешение выехать в Москву.
Как фамилия Аннушки? Это очень важно.
Рад бы, товарищ капитан, помочь, но ей-богу не помню. Может быть, Алина знает? Берзиньш обратился к жене: Алина, тебе известна фамилия Аннушки?
Видите ли, замялась та, Анна работала у нас недолго. Я ее почти не знала.
Она прожила у вас около года. И без прописки, заметил Юрьев. Вы, Алина Генриховна,
держали ее паспорт у себя, чтобы она не ушла от вас.
Хозяйка слегка покраснела.
То есть я знаю ее... Фамилию не помню. Длинная-предлинная.
Капитан показал супругам Берзиньш список работниц СМУ-148, имена которых начинались с буквы «А». Тут же были указаны их фамилии.
Алина Генриховна задержалась на фамилии Хижняк-Стефановская.
Она...
Юрьев поблагодарил. Прощаясь, он обратил внимание на семейную фотографию, висевшую на стене.
Дети? спросил он.
Алина Генриховна объяснила:
Справа стоит наша Алма, слева Мартин. В центре Аннушка.