«Когда я переехал в этот район, Джеки сразу же подошла, чтобы представиться, говорит Джонас. «Она была сладенькая, как пирог, пригласила меня к себе домой на кофе. Я пошел туда, и мы проговорили целый час. Потом Рик возвращается домой, и клянусь вам, если бы он был таким же большим, как я, он бы попытался мне врезать».
«Ты не можешь быть серьезным, Джонас, говорит Лорелея. "Он действительно подумал будто ты имеешь виды на Джеки?"
Джонас выпятил грудь. Если бы он носил все свои военные медали, мы
бы услышали медное дзинь-дзинь. Некоторые дамы предпочитают, чтобы их мужчины были жесткими с ними. А этот Рик, в нем нет ничего жесткого. Он скорее скользкий и гладкий, как безволосый..." Джонас делает паузу и подмигивает мне. Лучше не будем смущать дам находящихся в этой комнате.
Каждый из нас внимательно изучает наши новые наборы буквенных плиток. И снова мне выпали неудачные: три "es", две "ls", "k" и "r", и единственное, что мне приходит на ум, это "reek" или "leek".
Определенно, в этом доме происходит что-то неприятное, - говорит Лорелея.
Ну, конечно. Ведь у них сбежала дочь, - замечает ее муж.
Нет, я не об этом. Вчера я пошла к ним, чтобы занести эти петиции против пестицидов, и уже была на крыльце когда услышала, как они кричали. Джеки кричала ему, что он должен отсюда съехать, а Рик кричал ей чтобы она сама проваливала отсюда ко всем чертям. Немудрено, что Триша сбежала. Как можно там находиться, когда в доме стоят такие вопли?
Когда они переехали сюда, - говорю я, - они казались вполне счастливыми. Как нормальная пара.
Счастье - это нормально? - бурчит Ларри.
Джонас записывает свое слово на доске для игры в Скрэббл - "сиськи".
В прошлом раунде ты использовал "грудь", - говорит Лорелея. Господи, Джонас, ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь другом?
В тот раз я имел в виду грудь у мужиков. ухмыляется Джонас. Это ты придала моему слову грязный оттенок, Лорелея.
Потому что я точно знаю, как работает твой разум.
Ха. Уверен, что тебе хотелось бы это знать.
Ларри удовлетворенно хмыкает, опуская семь плиток. Используя одну из "bs" Джонаса, он составляет слово «basilisk», попадая в заветный квадрат из двойного слова. Мы все стонем.
"Твоя очередь, Энджи".
Пока я размышляю о своем жалком выборе плитки, отблики задних фар автомобиля освещают красным окно в моей гостиной. Я поднимаю взгляд и вижу, как черный внедорожник Мэтью Грина въезжает на подъездную дорожку. Он вылезает и стоит на подъездной дорожке, глядя в мою сторону. Рассматривая мой дом.
Эй, Энджи, ты здесь? Земля вызывает Энджи! - говорит Джонас, маша рукой перед моим лицом.
Я смотрю вниз на свои плитки, и внезапно слово кричит мне, слово, которое окатывает меня словно ушат ледяной воды. Я с трудом сглатываю, записывая это на доске, используя "i" в последнем слове Ларри? - "killer".
На другой стороне улицы мистер Грин исчезает в своем доме.
Такие странные люди, - бормочу я, когда его силуэт проплывает мимо окна. Кто-нибудь из вас был у них в доме?
Ты имеешь в виду Гринов? Лорелея качает головой. Они никогда не приглашали нас войти, ни разу. Соседи называется.
Ну, в доме Джонаса я тоже никогда не был, - замечает Ларри. Все, что я видел, - это его задний двор.
Джонас смеется. Не хочу, чтобы ты увидел трупы, которые я храню в подвале.
Эти люди, они такие недружелюбные. Я не удивлюсь, если у них в подвале найдутся трупы. Лорелея наклоняется ко мне с заговорщическим блеском в глазах. Знаешь, что я видела на днях?
«Что?» спрашиваю я.
Я была на балконе наверху и случайно посмотрела в сторону их дома, и увидела, что Мэтт стоял на своем заднем балконе. Он устанавливал видеокамеру на перилах.
Направленную на задний двор? Но зачем?
Я не знаю. Он заметил меня и сразу же вернулся внутрь. И странно, что они никогда не позволяют заглянуть внутрь этого дома. Теперь все окна плотно закрыты, даже днем. И ее почти никогда не видно. Как будто она прячется там. Или ей не разрешают выходить.
Я смотрю на доску для игры в Скрэббл, на свое слово "killer", и внезапно чувствую трепет в животе. Я поднимаюсь на ноги. Думаю, что пора открыть вино Джонаса.
Джонас следует за мной на кухню. Позволь, я сам, - говорит он. Я старый специалист по открыванию бутылок.
А я, думаешь, нет?
Ты совсем не старая, дорогуша.
Я лезу в ящик за штопором и вдруг чувствую, как его рука опускается на мою задницу. Эй. Эй!
Брось, Энджи. Это же просто небольшое любовное похлопывание.
Я поворачиваюсь к нему лицом и вдыхаю резкий запах его лосьона после бритья. Хвойный аромат настолько ошеломляет, что мне кажется, будто я вот-вот возьмусь за рождественскую елку. Джонас, без сомнения, красивый мужчина, загорелый, с ровными зубами и густой гривой серебристых волос. И эти мышцы. Но это уже переходит все границы.
Ты же знаешь, что у меня есть мужчина, - говорю я.
Ты имеешь в виду того парня, Корсака? В последнее время я его здесь не видел.
Он навещает свою сестру в Калифорнии. Как только она оправится от операции на бедре, он вернется.
Но я-то здесь. И прямо сейчас. Он приближается ко мне чтобы поцеловать.
Я хватаю штопор и размахиваю им между нами. Ладно, открывай вино.