За наркотики, ты полистай дело. Я был виновен и невиновен.
Он замялся, затем, похоже, решил объяснить получше. По опыту Ари знал, что каждый правонарушитель мог найти себе оправдание.
Я занимался этим из-за денег, понимаешь, кое-что переправлял контрабандой по морю. Это была не моя идея.
Вы хорошо знали Элиаса?
Хорошо? Нет, я бы не сказал. Просто я его помню Йонатан откашлялся и затем продолжил: Помню его с хутора. Он никогда не заходил ко мне после переезда в Сиглуфьордюр. Я, собственно, и не знал, что он сюда переехал, пока не услышал в новостях об убийстве. Я не большой любитель досужих разговоров и не слежу за городскими
Исрун. Непременно свяжитесь со мной, если вдруг захотите что-то сообщить.
Она написала на листке свой номер телефона и протянула ему, однако тут же пожалела. По правде говоря, ей решительно не нравился этот тип.
Выйдя на улицу, Исрун некоторое время постояла возле своей красной машины и достала телефон. Пора отчитаться и выторговать себе еще времени. Затем она заскочит в Акюрейри и там переночует.
Исрун сразу же дозвонилась до Комми. Он никогда не расставался с мобильным телефоном, и она это знала.
Привет, ты на севере? спросил он.
В телефоне слышался шум дороги. По всей видимости, он возвращался домой со смены.
Да, в Дальвике. Разговаривала со Сваваром. Его сегодня допрашивала полиция.
Вот как. Об этом нигде не сообщали, удивленно сказал Комми.
Исрун знала, что раз Комми говорит, значит так оно и есть. Ему каким-то невероятным образом удавалось следить за всеми новостями конкурентов, читать газеты и сетевые СМИ словом, добросовестным образом выполнять свою работу. Возможно, он именно это имел в виду, когда однажды сказал, что женат на работе.
Ты сможешь это использовать? Завтра надеюсь раздобыть для вас что-нибудь пикантное. Как вообще прошел день?
Нормально, ответил он, однако не очень бодро. Сегодня никакого свежака. Подождем до утра. Тебе ужасно повезло, что ты уехала на север. Этот чертов пепел душит город, как мара . После твоего отъезда стало хуже. Вечером в Рейкьявике темно и туманно. Словно солнечное затмение в середине лета. И жарко, как в аду.
25
Знала бы ты свою бабушку, сказала Катрин, пожилая женщина, сидевшая напротив меня за крепким деревянным столом в маленьком доме в Ландэйяре.
Само собой, подумала я, мягко улыбаясь. Мы расположились в ее гостиной если можно называть это гостиной. Дом был настолько маленьким, что кухню и гостиную объединили в единое пространство. Наверху мансардная спальня, сообщила она мне. Дом хорошо отапливался, даже слишком, все окна закрыты, и жара почти невыносимая.
Катрин была лучшей подругой бабушки Исбьёрг.
Бабушкина подруга детства и одновременно моя дальняя родственница.
Ей перевалило за восемьдесят. Бабушке было бы столько же, если бы рак не забрал ее от нас так рано.
Мы сидели у окна, и я то и дело поглядывала на море, в сторону Вестманнаэйяра. За окном бушевал ветер, хотя уже наступило лето.
Здесь всегда ветрено, пояснила пожилая женщина. Вы бы поладили, ей-богу, добавила она после короткого молчания. Ты напоминаешь мне ее.
Правда? из вежливости спросила я, хотя часто слышала это и раньше.
Да, ты напоминаешь мне ее, повторила Катрин.
На улице было светло, но она зажгла большую свечу в середине стола. От свечи исходило уютное тепло. Добрый дух витал в этом маленьком доме.
Старый деревянный дом, добротный, со своей историей, наполненный старыми воспоминаниями.
Мы с ней часто здесь сидели, за этим столом. Представляешь? Когда были молодыми и красивыми. Дом очень давно принадлежит моей семье. Сколько себя помню, он всегда у нас был, а я-то уж давно живу на свете, да поможет тебе Бог.
И как вы коротали время в те годы? Ведь никакого телевизора не было.
Никакого телевизора, вот те крест. Я никогда его особенно не любила. У меня его и сейчас нет. Она взяла короткую паузу, затем продолжила: Мы только разговаривали. Иногда играли, вдвоем или больше Нас было несколько подруг в округе; две наши лучшие подруги уехали в Рейкьявик, а мы остались здесь. Она вздохнула.
А во что вы играли?
В основном в безик. Знаешь эту игру?
Никогда о ней не слышала.
Молодое поколение не сидит теперь за играми, как в прежние времена. Слишком много телевизора. Она нахмурила брови.
Я улыбнулась. Ни разу не упомянула в нашем разговоре, что работаю на телевидении.
Какой женщиной была бабушка?
Хорошей женщиной, ответила Картин не раздумывая. Ты напоминаешь мне ее, снова сказала она, затем добавила: Она была очень умной, душевной. Ей можно было доверять.
Я молчала, хотела узнать побольше.
После некоторой паузы Катрин продолжила:
Она много читала. Мы все много читали в прежние времена. Часто собирались вместе по вечерам и читали. Твоя бабушка не любила оставаться одна, когда темнело. Боялась темноты. В голосе Катрин сквозила неприкрытая ирония.
Боялась темноты? Вы что, верили в привидения? Темные вечера, до соседей далеко,
удалось заснуть, как зазвонил мобильник. Хороший корреспондент всегда должен быть на связи. Проклиная в мыслях все на свете, Исрун потянулась за телефоном. Иногда сон дороже этого журналистского кредо. На другом конце был Комми. Перешел прямо к делу: