Мандей тронул его за рукав. Сюда, мистер Люк.
Он резко повернул голову и увидел небольшую толпу в дальнем конце балкона. И здесь освещение было впечатляющим и достойным этого вида.
Два открытых дверных проема были яркими, продолговатые в сумерках, и стрелы из них создавали барьер между толпой и человеком в форме на страже.
Когда они вышли вперед, навстречу им двинулась квадратная фигура в облегающем костюме. Он ступал изящно, как боксер, и все в нем говорило о том, что он сержант Стокуэлл, неизбежный хороший начальник. Люк одарил его долгим испытующим взглядом и придвинулся поближе к Мандею, чтобы тот мог услышать пробормотанный отчет. Это было сделано со смесью самодовольства и эффективности, которую он ожидал, но в нем чувствовалось скрытое возмущение, которое заставило его поднять брови.
Член городского совета, это мистер Корниш, отвел старика, которому принадлежит разрушенная квартира, к соседям по соседству, чтобы поговорить с ним, - сказал Стокуэлл. Его зовут Лен Люси. Он слесарь и старый добрый мастер, за которым ничего не числится. До войны он жил на окраине этого поместья со своей первой женой, которая держала табачный и кондитерский бизнес совсем маленький. Она была убита во время большого блица. Затем он женился на женщине из Северного Лондона, и ему пришлось жить там, каждый день ездя на работу через весь город, пока ему не предоставили эту новую первоклассную квартиру. Судя по всему, его вторая жена превратила его в маленький дворец, и в этом-то и проблема. У нее было что-то вроде припадка, когда она вошла и увидела ущерб. С ней соседка, но я послал за "скорой помощью". Я не удивлюсь, если она так и не придет в себя. Я не виню ее, серьезно добавил он. Состояние комнаты потрясло меня. Сначала я подумала, что это одна из местных банд преступников, но теперь я не так уверена. Кажется, у них там слишком много работы, если вы понимаете, что я имею в виду.
Я так понимаю, это дальний дверной проем? Поинтересовался Люк. А Советник и старик находятся в ближайшем, это верно?
Да, сэр. Первая квартира принадлежит гораздо более молодой паре по фамилии Хедли. Он мастер-пекарь и работает на фабрике по производству мясных пирогов на Мюнстер-стрит. Он и его жена не имеют никакого отношения к этому бизнесу, и они все испортили. Они не ведут себя недружелюбно, но они не хотят принимать дозу того же лекарства. Они уже обратились ко мне потихоньку, чтобы я всех вывела, если смогу .
Но они же не хотят обидеть старого сквайра, а? Люк посмеивался со свойственной ему жестокостью. Так, так. Будем надеяться, ради общего блага, что бедная пожилая леди не приняла все слишком близко к сердцу, иначе мы все попадем в воскресные газеты, и это никому не поможет получить титул, не так ли?
Мандей начал что-то говорить, но передумал. Шагнув вперед, он прошел мимо отдающего честь констебля к первой из открытых дверей. Там он на мгновение заколебался, вежливо снял шляпу . и вошел, Люк последовал за ним.
Крошечный, выкрашенный в белый цвет вестибюль, который
представлял собой всего лишь гнездо из дверей, был упакован так же аккуратно, как апельсин. Любое дополнение, даже свернутый зонтик, вызвало бы смущение. Двое крупных мужчин были, с физической точки зрения, невыносимым вторжением; они оба осознавали это, когда стояли друг за другом, вглядываясь в маленькую гостиную, в которой уже было четыре человека, два вида обоев, телевизор с включенным изображением и выключенным звуком, великолепное индийское каучуковое растение, очень дорогой, очень ухоженный набор современной мебели для гостиной-столовой типа bundle and peg, три больших цветочных рисунка в рамках и яркий канделябр из кованого железа. В квартиру было вложено столько мощного профессионального дизайна, что ни для чего другого не осталось места, и нынешняя драма была удушающей.
Впервые в жизни Люк был совершенно сбит с толку. Хозяева квартиры, крупные бледные молодые люди, чей острый дискомфорт был доминирующей чертой в них, забились в угол, она в кресло, а он за ним, занимая по меньшей мере четверть площади пола. Ошеломленный Лен Люси, старый и трясущийся, его очень тонкая шея трогательно торчала из чрезвычайно белого воротничка, сидел за обеденным столом на паучьем стуле, в то время как перед ним был человек, по сравнению с которым гораздо большие комнаты казались маленькими, живое пламя мужчины, такого же страстного и фанатичного, как сам Люк.
В данный момент он расхаживал взад и вперед по современному ковру, его седые волосы встали дыбом, худые плечи ссутулились, а длинные костлявые руки работали вместе, когда он сцепил их за спиной. Более маловероятного претендента на гипотетическое рыцарство Люка трудно было бы себе представить. Суперинтендант осознал свою ошибку и начал пересматривать свои идеи.
Советник Корниш? - спросил он. Я суперинтендант Люк из Центрального офиса Скотленд-Ярда. Боюсь, это шок.
Он почувствовал проницательный взгляд, затененный, но умный, вопросительно встретившийся с его собственным.
Это чертовски плохо, - произнес приятный, будничный голос с ноткой чистой стали в нем. Вы очень быстро докопаетесь до сути, суперинтендант.