Но правда, сказала она кокетливо, ведь действительно не болит.
Ерунда! Ведь только вчера вы меня уверяли в том, что даже заснуть не могли.
Ну да, до некоторой степени. Но сейчас, думаю, нерв уже умер
А раз так, то тем более надо сходить к врачу, твердо парировала м-с Болито. Мы все в подобных случаях норовим отложить на потом, но ведь это трусость! Надо решиться, моя дорогая! И покончить с ним.
С беззаботных губ мисс Сил, казалось, готово было сорваться нечто вроде: «Конечно, это же не ваш зуб» Однако на деле она произнесла:
Пожалуй, вы правы. И потом, м-р Морли такой аккуратный врач, никогда не делает больно.
Тайная тревога? Впрочем, Роттерстайн не мог увязать это понятие с такой личностью как Алистер Блант слишком уж бесстрастной, эмоционально холодной казалась ему натуру начальника. Самое воплощение «нормальности», эдакой типично английской холодности.
Может, печень? Она, кстати, напоминала временами о себе и самому Роттерстайну. Но Блант никогда не жаловался на печень не было такого случая. Его здоровье было под стать крепкому уму и железной финансовой хватке.
И все же что то здесь было не так Пару раз рука председателя приближалась к лицу. И сидел он, осторожно подпирая щеку ладонью. Необычная для него поза. Кроме того, пару раз его лицо явно выражало раздражение.
Они вышли из зала совещаний и стали спускаться по лестнице.
Может, вас подвезти? предложил Роттерстайн. Блант улыбнулся и покачал головой:
Меня ждет машина. Он взглянул на часы. Я уже не вернусь. Он помолчал. Дело в том, что я спешу к зубному.
Тайна перестала существовать.
Выкарабкавшись наконец из такси, Эркюль Пуаро расплатился с водителем и нажал кнопку звонка у дверей Дома 58 по улице королевы Шарлотты. После недолгого ожидания дверь ему открыл веснушчатый парень в ливрее, с огненно рыжими волосами и подчеркнуто серьезными манерами.
Мне к м-ру Морли, проговорил Пуаро.
В сердце его при этом теплилась наивная надежда на то, что Морли куда то вызвали, что он нездоров или посещает пациента на дому Тщетно! Парень отступил на шаг, приглашая Пуаро внутрь. Дверь за спиной издала сухой безжалостный щелчок.
Ваше имя?
Пуаро назвался. Комната, куда его проводили, была обставлена спокойно,
с хорошим вкусом и сейчас почему то показалась Пуаро неописуемо мрачной. На полированном столике были аккуратно разложены газеты и журналы, на буфете стояли посеребренные подсвечники и декоративное блюдо. Камин украшали бронзовые часы и две вазы из того же металла, на окнах были синие портьеры, стулья пестрели восточной смесью цветов и птиц.
На одном из них сидел военной выправки джентльмен со свирепо торчащими усами и пожелтевшей кожей, который принялся рассматривать вновь вошедшего с любопытством досужего путешественника, разглядывающего надоедливое насекомое. Сейчас ему явно недоставало если не револьвера, то, как минимум, мухобойки. Пуаро посмотрел на него соответствующе. «Иные англичане бывают столь неприятны и смешны, что их стоило бы убирать со света еще при рождении, чтобы не мучились», подумал про себя Пуаро.
Прервав затянувшееся разглядывание, джентльмен воин подцепил со стола «Тайме» и, развернув стул так, чтобы не видеть Пуаро, уткнулся в газету. Пуаро же взял «Панч», перелистал его, но остроумных шуток так и не обнаружил.
Появился тот же парень. Полковник Эрроубамби! воскликнул он и увел военного.
Пуаро продолжал гадать, может ли в природе существовать такая фамилия, но тут входная дверь с шумом распахнулась и на пороге появился молодой человек лет тридцати.
Пока он стоял у окна, нервно разглядывая обложки журналов, Пуаро успел бросить на него пару оценивающих взглядов. Малоприятный, даже опасный тип, не исключено преступных наклонностей. Во всяком случае на убийцу он походил больше, чем многие из настоящих убийц, с которыми ему приходилось иметь дело.
Перед глазами снова возник тот же парень. М-р Пи ро! возвестил он.
Быстро смекнув, что это о нем, Пуаро поднялся и паренек повел его за угол в конец комнаты там располагался лифт, на котором они поднялись на второй этаж. По коридору они прошли в маленькую прихожую непосредственно перед кабинетом врача.
Под звук журчащей воды, перемежаемый довольным урчанием доктора Морли, Эркюль Пуаро ступил в камеру пыток.
Со всей отчетливой болезненностью очень хорошо сейчас понимал это и Эркюль Пуаро. Он во многом был выше других! Однако этого превосходства сейчас он не ощущал вовсе. И самомнение, и самообладание все утекло как вода сквозь пальцы.
Морли же тем временем покончил со своими приготовлениями.
А не очень то сегодня летняя погодка! профессионально бодрым голосом проговорил он, медленно и осторожно подводя Пуаро к креслу.
Тот глубоко вздохнул, уселся и постарался расслабиться.
Так, отлично, с отвратительной бодростью промолвил доктор. Вам удобно? Вы уверены?
Пуаро сжал подлокотники, зажмурился и открыл рот.
Что нибудь побаливает?
Очевидно, что пациент с широко открытым ртом лишен возможности произнести что нибудь членораздельное. Морли и не ожидал конкретного ответа на свой вопрос. Между тем, хотя он и пришел на регулярный осмотр, Пуаро было о чем ему рассказать. Но, может, Морли как то не заметит, проглядит этот второй задний зуб?