Я здесь не за этим, тихо произнёс
Готтлиб.
Разве? Получается, я чего-то не понял?
Моя задача не позволить завладеть заграждающей печатью и тремя ключами диверсантам из прошлого и тем самым остановить наступление апокалипсиса.
И всё? удивился Александр. А как же спрятанное оружие?
Насколько я понимаю, оно слишком грозное, чтобы извлекать его на свет Божий. Пусть остаётся там, где оно сейчас, чтобы избежать беды.
Интересно, протянул мужчина и задумался. Ладно, об этом мы поговорим позже. Он решительно встал из-за стола. Предлагаю улечься спать, чтобы выехать завтра пораньше. Внук Людвига фон Мирбаха заканчивает работу в пять и готов встретиться с нами. Он весьма замкнутый и педантичный человек. К нему на встречу лучше не опаздывать. А тебе из-за подвески стало плохо в часовне Святой Анны? неожиданно спросил Александр у Маши.
Нет, быстро соврала она, даже не моргнув глазом. Я же говорила от усталости голова закружилась.
Мужчина бросил на неё внимательный взгляд, пожелал спокойной ночи и отправился в свой номер.
Правильно ли мы сделали, рассказав ему обо всём? тихо спросила Маша Готтлиба.
А разве был другой вариант? мужчина пожал плечами. К тому же не обо всём. Он коснулся пальцем подвески на её шее. Пока заграждающая печать у тебя и не собраны ключи Александр не представляет опасности. Он наверняка уверен, что я не раскрыл ему все карты, а значит, будет помогать, оставаясь наблюдателем. До определённого момента.
Какого? поинтересовалась Маша.
Увы, но всех интересует то, что спрятано в Мариенбурге.
И тебя?
Лично меня нет.
Лично? спросила Маша. А тех, кто позволил тебе прийти сюда австрийского императора и Великого Магистра? Трудно поверить в их безграничное благородство.
Не осуждай их, ответил Готтлиб. Власть это напиток, не утоляющий жажду, а лишь разжигающий её.
Значит, они тоже хотят заполучить спрятанное оружие? Как же я сразу не догадалась! Мировое господство, а не предотвращение апокалипсиса, Маша горько усмехнулась. Полное изменение хода истории.
Я сделаю всё, чтобы не допустить этого, твёрдо сказал Готтлиб. Верь мне!
Пока верю, прошептала женщина.
* * *
Город Шверин, столица земель Макленбурга-Передней Померании, привёл Машу в восторг.
В справочниках пишут, что это самая крохотная из столиц германских земель, сообщила она Готтлибу. А на мой взгляд, это самая живописная и уютная столица. Никаких небоскрёбов из стекла и металла. Озёра, парки и кукольные домики под красными крышами. Сказочное место! Ой, а вон и настоящий замок! Такой красивый и яркий! В отличие от угрюмого Мариенбурга, он производит более приятное впечатление. Маша указала на возвышающиеся вдалеке остроконечные крыши.
Она с восхищением осматривала аккуратные улочки с ровными аллелями, словно вычерченными под линейку, и ярко-зелёные газоны, украшенные клумбами. Всё ей нравилось, в особенности огромные озёра. Казалось, что город расположился на островках посреди них.
Теперь понятно, почему Шверин называют городом тысяч озёр, заметила женщина. Надо будет как-то приехать сюда на экскурсию.
Готтлиб сосредоточенно вёл в это время машину и только улыбался в ответ на Машины высказывания.
Поль Браун, так звали внука Людвига фон Мирбаха, дожидался их за столиком маленького кафе на улице Лерхенштрассе. Он оказался худощавым невзрачным мужчиной лет шестидесяти с выцветшими усталыми глазами и короткими волосами неопределённого соломенно-серого цвета. «Один из тех людей, мимо которых пройдёшь и не заметишь, а если заметишь, то через минуту не вспомнишь, подумала Маша, здороваясь с мужчиной. И имя, и фамилия, и внешность всё серое, ничем не выделяющее из толпы. Даже столик выбрал в углу, подальше от света».
К сожалению, Поль почти не говорил по-русски, хоть и провёл детство в ГДР, где изучение русского языка входило в школьную программу.
Я был посредственным учеником, пояснил он на немецком. Числа привлекали меня больше, чем слова и игры со сверстниками. Плюс не очень благоприятные семейные обстоятельства, заставлявшие маму переезжать из одного города в другой.
Поэтому Александр, как организатор встречи, возложил на себя обязанности переводчика для Маши. Они договорились заранее, что она будет придерживаться версии подготовки брошюры по просьбе ветеранской организации.
Не совсем понимаю, почему вы решили встретиться именно со мной, пожал плечами Поль. Я войну не застал, всю
жизнь посвятил бухгалтерии. Я, конечно, рад знакомству, но мне кажется, вам нужен историк. У меня есть один знакомый могу посоветовать.
Видите ли, Маша очаровательно улыбнулась, к выпуску готовится не совсем обычная брошюра. Обратившимся в нашу компанию ветеранам не нужны всем известные исторические факты. Они хотят наполнить свою книгу разными житейскими курьёзными историями, случавшимися на войне. Прошло много десятилетий, изменились ценности и отношения между разными народами. Ныне живущих потомков интересуют не только наступательно-оборонительные операции, а люди того времени. Причём с разных сторон. Чем они жили, о чём мечтали, какие планы строили, как общались с жёнами и детьми в условиях войны? Вы понимаете, о чём я?