Нет, не шутка.
Мужчин возле нас становится больше. Они в масках и камуфляже. У них оружие.
Во что я влипла?
На сцене появляется еще один человек. Люди, окружившие нас, при виде него подбираются. Похоже, это главный.
Грузите, отдает он распоряжение.
И мне очень не нравится его голос. Вернее, даже не голос. А тон. Как будто для него, то, что происходит привычное дело. Это плохо, очень плохо.
Эту куда? еще один вопрос.
А я даже не сразу соображаю, что речь обо мне.
На меня обращают внимание, сканируют ледяным взглядом, от которого мне хочется закричать во всю мощь своих легких.
Тоже с ним.
Я наталкиваюсь на взгляд синих глаз. Отмечаю про себя, что он неплохо держится для всего этого треша.
Не вовремя, конечно, но оба подвисаем, глядя друг другу в глаза.
Шок. По другому объяснить то, что вырывается у меня изо рта я не могу:
Ну вот и потрахались... слова слетают с губ вместе с облачком теплого воздуха.
Слышали их, разумеется, все.
Синие глаза напротив начинают полыхать.
Лесь, заткнись, Холодов решает, что лишь гневного взгляда для меня будет недостаточно.
Рука в перчатке хватает меня за подбородок, хватает цепко и сдавливает сильно. Нельзя же так. Синяки останутся. Хотя я, наверное, не об этом переживаю. Какая разница, если на трупе останутся синяки?!
Не волнуйся, голуба. Хочешь, я его заменю? со мной решил поговорить главарь этой шайки.
Молчи, Олеся, ради всего святого, молчи. У тебя сын. У него скоро день рождения.
Но медвежья лапа на моей нежной коже вызывает неконтролируемый протест.
Ага, щаз! Ты ж не олигарх.
Рука в перчатке отталкивает мое лицо.
Шкура продажная цедит тихо и раздраженно.
Чего встали? рычит он на своих людей, Пакуйте.
Нам на головы цепляют мешки, причем Владу первому, подхватывают небрежно и закидывают в автомобиль. Скорее всего, в минивен. Это остается только предполагать, потому что возможности видеть меня лишили. Руки оставили свободными. Но о сопротивлении сейчас не может быть и речи. Нужно выбрать подходящий момент. Если он представится.
Не знаю, кто кроме нас еще в салоне. Но Влад, я уверена, здесь. Даже в мешке я чувствую его запах, перемешанный с дорогим парфюмом. Точно, угарный газ. А я передышала и у меня глюки.
Влад, зову я осторожно, Слушай, это какой-то квест? Кто-то из твоих приятелей развлекается?
И правда... Может же, это быть правдой. Ну, пожалуйста.
Не надейся, отзывается рядом со мной голос их главного, Но если твой ебырь будет сговорчивым, то ни ты, ни он не пострадаете.
От расстройства хочется топнуть ногой и заплакать, захлебываясь рыданиями. Мне за что это все? Холодов же мне никто. Мы так и не переспали ни разу. А теперь, возможно, меня из-за него убьют.
Вся несправедливость
мироздания заставляет меня продолжить разговор:
Зачем ты вообще на набережную приехал? высказываю претензии, пусть Холодов мне и не ответил, Тебя, что, звали? Хотел прогуляться, Алку бы прихватил...
От мешка ужасно чешется нос. И я издаю позорное:
Апчхииии, да еще как-то совсем по-детски.
Не паникуй, слышу голос Влада, приглушенный, тоже из-под мешка, Все будет хорошо.
Хорошо?
Надо перестать привлекать внимание.
Что хорошего я от этих мужиков видела?
Спасение утопающих, дело рук самих утопающих успокаиваю себя этой истиной и усаживаюсь поудобнее.
Только бы мне чуть-чуть повезло. Немного совсем. Добраться до пистолета. Я очень хорошо стреляю.
Матвей
Набираю матери, глядя на циферблат часов, висящих на кухне. Пять утра. Где она может быть?
Тревога царапает, не дает дышать. Слышу привычное: "абонент не доступен". Она не могла не прийти домой, не позвонив. Разумеется, она взрослая женщина. И я не младенец. Но позвонила она бы в любом случае. Даже, если ей конкретно снесло крышу.
Я ведь даже не успел её предупредить. Если Артем ей хоть что-то сделал, я ему вырву руки и вставлю в жопу. Чувствую, как внутри плещется черная ярость.
Правда, существует и вариант, что она со старшим Холодовым. Тогда почему не позвонила?
Пять минут шестого у меня заканчивается терпение. Я вызываю такси и еду к Артему домой, взвинченный до предела. Если он только... Ему никто не поможет.
Дом охраняется. Я это знаю. Но мне так сейчас всё равно.
Как ни странно, меня пропускают через кпп на улице, а охранник в подъезде просит представиться.
Матвей Белов, бросаю отрывисто.
К кому?
К Артему Холодову.
Мое удивление безгранично, но мне называют этаж и номер квартиры. Понимаю, что нужно включить голову. Но она не включается.
Тем более, когда вижу ухмыляющегося Артема, который вышел меня встречать. На рефлексах прижимаю его согнутой в локте рукой за горло к стене. Он впечатывается спиной в твердую поверхность, но не пробует отбиваться. Что странно. Он же может, я знаю. Видел на тренировках. Но в паре с ним никогда не стоял.
Где она? рычу, надавливая ему на горло сильнее.
Я даже не осмотрелся. Совсем слетел с катушек.
А так нельзя.
Расплата настигает мгновенно.
Мне на плечо опускается тяжелая ладонь.
Эй, парень ты б отпустил его, из квартиры раздается мужской голос.
Теперь я оцениваю обстановку целиком. Охрана. И много.
Интуиция вопит, что дело дрянь.