Так по времени ведь не совпадает, вроде, с сомнением тянет Герберт.
Их разговор прерывает, изрядно раздражённый медлительностью процесса в деле вроде как очевидном, Людарик.
Я знаю, как это бывает, садится он прямо на стол между Хизаром и Оуэном. Ты ведь молод был, когда оступился, ещё несознательный совсем. А потом десять лет тюрьмы. Ты там, считай, возмужал, а? Друзей завёл? Привык к однотипной работе и еде. И положение, наверное, себе отвоевал, статус. Как это называется? переводит взгляд на помощника.
Но Хизар лишь пожимает плечами, сдерживаясь, чтобы недовольно не прицокнуть языком.
Вечно куда-то спешат эти молодые А тут судьбы вершатся, разобрать бы основательно.
Герберт отвечает за него:
Ни к чему я не привык и ничто не отвоёвывал! Я был одиночкой. И сидел там ни за что. И точно не собирался обратно, чтобы по пути домой девиц убивать! С чего вы вообще решили, что это я? Волков больше в городе нет? Всех уже извели?!
А может всё-таки нравилось в тюрьме? Влюбился там в какую-нибудь повариху, а? Сторожиху? Там есть женщины?
Людарик отчаянно не хочет расставаться с ладным, прозаичным мотивом и, повалившись на спину, вновь переводит взгляд на помощника.
Хизар закатывает глаза, встаёт и как бы незаметно толкает его вбок, чтобы поднялся и сел как полагается.
Герберт вздыхает.
Я отказываюсь говорить. Не собираюсь тут развлекать вас байками о своей жизни. Вы не имеете права меня посадить снова. Будет скандал.
Потому что я не убийца. А от людей ничего не скроешь Вы просто подорвёте их доверие. Начнётся паника.
Ты убийца, Людарик произносит это так искренни-возмущённо, будто ему пытаются доказать, что небо на самом деле зелёное. Другие оборотни уже вызваны в участок и допрашиваются, но, знаешь, очень странно, что девушка погибла в день и даже час твоего приезда.
Он зевает, передёргивается и просит Хизара принести чего-нибудь горячего.
Я тоже не вижу смысла с тобой разговаривать, так что даже лучше, если не хочешь. Меньше бумажной работы.
В час? с недоверием хмыкает Герберт. Так уж уверены, что в тот же час? Хорошо, но я был в баре. Допоздна! А после меня видела одна малышка, заспанного, одетого, в человеческом облике. Как бы это я успел и волком побыть, и переодеться после, и спать лечь, и заболеть впридачу?!
Он уже упоминал о какой-то особе, кивает Хизар, направляясь за чаем. Распоряжусь, чтобы проверили информацию и нашли её.
А одежда? продолжает Герберт, когда за ним захлопывается дверь. Где моя одежда, разорванная или заляпанная кровью жертвы? Или я шёл к ней голым? Прямо с вокзала шёл. Или обратился вновь человеком, подобрал одежду, оделся и побрёл домой, отсыпаться? Если бы я перекинулся, до утра бы и бродил в виде зверя!
Своими волчьими штучками мне голову не морочь, я в этом всё равно ничего не понимаю
Людарик слезает со стола и садится на место Хизара.
Приедет волковед, пусть делает выводы. И то, если эти выводы мне не понравятся, вызовем кого-нибудь второго из столицы. И третьего Наука о волках это он морщится, вообще наука? Лучше скажи, как планировал время проводить в Бонсбёрне? Неужто собирался остаться? Здесь ведь тебе никто не рад, сам понимаешь.
Но Герберт молчит, хватит с него пустых разговоров!
Волковеда ещё ждать Как же унизительно! Будто он не человек вовсе, а неведомая зверюшка, и сейчас эксперт, заглянув ему в уши, глаза, пасть и под хвост, выскажет своё мнение. Быть может, посоветует даже господам стражам, чем кормить его и каким мыть мылом.
Герберт закусывает губу почти до крови.
Вопрос ещё этот странный, чем он заниматься думал. Будто у него большой выбор есть. Конечно же Герберт собирался остаться. На работу его здесь никто не примет, уехать куда-то не вариант проклятый замок будет соки тянуть. Налог за него платить большой А продать эту развалину, да ещё и окутанную тёмными слухами, не представляется возможным. Властям замок тоже не сдался. Проще уж Герберту жить там за свои оставшиеся сбережения. По его подсчётам, ему должно хватить их сполна.
Допускаю, что ты не хотел ничего дурного, милостиво улыбается Людарик, запустив пятерню в свои распущенные, немного спутанные волосы. Даже что кухарок не хотел. Но потом увидел молоденькую девушку и она отказала тебе?
Да не знаю я никакой девушки! в голосе его отчётливо слышится рычание.
Герберт напрягается, готовый броситься на этого этого
Но дверь открывается и между ними ставится горячая кружка чая.
Вот, только сахара не нашёл, глядит Хизар на Людарика виноватым взглядом. Что вы тут?
Пытаемся понять, чем Элизабет Картер его спровоцировала. А он, может, сам не помнит? Волчье помутнение?
Людарик прихлёбывает чай и улыбается.
Спасибо!
Хизар умиляется, наблюдая за ним в этот момент, и сдерживается, чтобы по-отцовски не потрепать Людарика по волосам. Но не при волке же Поэтому он просто отходит в сторону и кивает.
Да, такое возможно. У волков это распространённая проблема
Герберт умалчивает о том, что и правда плохо помнит события того вечера, но всё же сцепляет зубы, сдерживая негодование.
Я. Никого. Не. Убивал, с нажимом, не выдержав, цедит он. Где уже. Этот ваш. Эксперт?