Денис учится в универе на третьем курсе и подрабатывает ночами кальянщиком. Считает, что это ненадолго, потому что параллельно разбирается с криптой и планирует выйти на пассивный доход к тридцати годам желательно отдыхая где-то на Бали и с девушкой, которая будет разделять его философию, что работа это для рабов.
Пока пассивность у него действительно доминирует над доходом, но младший не унывает: покупает курсы, стремится и искренне верит, что всё зависит от силы мысли, которую он транслирует во вселенную.
Не помню, каким был я в его возрасте. Но, наверное, приземлённее. На моих плечах было гораздо больше обязанностей забота о матери, брате. О себе, в конце концов.
Уже тогда я свернул не на ту дорогу. Меня нельзя назвать святым я слишком рано понял, что честным трудом далеко не уедешь. Потому и выбирал то, что приносило результат.
Скорее всего, именно поэтому я не давлю на Дениса, хотя периодически ворчу. У меня для него есть должность в компании. Это хорошее предложение. Денежное. Потому что на самом деле «сила мысли» это мой ежемесячный подгон ему на карту, который он, впрочем, никогда не просит напрямую.
На третий день нашего совместного быта по всей квартире валяются кружки, тарелки, тетради и провода. В холодильнике пусто, хотя вчера он ломился от еды. А по коридору, словно так и надо, разгуливает полуголая девица.
Дэн! громко зову из прихожей, сбрасывая обувь.
Брат появляется передо мной через секунду, озадаченно почесав макушку.
Будь так добр организуй мне тишину
и чистоту, указываю рукой на весь тот беспорядок, которого ещё утром здесь не было. Живее.
На выполнение моего пожелания уходит всего несколько минут Денису помогает его девушка, гремя посудой и оттирая липкий след от какого-то коктейля с журнального столика.
Готово, быстро отчитывается.
Не знаю, возможно, он хотел бы попросить меня о чём-то ещё, но я не люблю посторонних на своей территории. На свою пусть приводит кого угодно и когда угодно.
Можешь взять мою машину, протягиваю ключ. Отвези девушку домой.
Ладно
Когда в прихожей раздаётся щелчок двери, я устраиваюсь в кресле и достаю очередной ключ-загадку от Оли. Понятия не имею, что стало с моей смекалкой, но разгадать его сразу, как раньше, уже не получается.
Оля подарила мне философскую книгу о личной ответственности. Мы обсуждали мораль, выбор и последствия. В ответ я оставил для неё цветы в той же кофейне. Она книгу с постапом Маккарти. Этот сюжет я когда-то видел в экранизации, поэтому мы сравнили впечатления: у неё от текста, у меня от фильма.
Мы переписываемся каждую свободную минуту. Часто, много. Наш диалог опять наполнен теплом. Даже когда мы спорим хочется спорить дальше, лишь бы не терять связи.
Мне этого не хватало. Но так же мне не хватает личного контакта, потому что я уже знаю, как она думает, как чувствует, как шутит. И теперь хочу вспомнить, как она смотрит, дышит. И как стонет тоже.
Денис возвращается не в духе, швыряя ключ от машины на журнальный стол. Его претензии ко мне начинаются с раздражённого вздоха и фразы:
Ты вообще когда последний раз общался с девушкой?
Как раз сейчас, спокойно киваю на телефон.
Три месяца под домашним арестом сделали тебя дикарём, потому что Ритка потом в лифте тряслась после твоего взгляда и тона.
Я усмехаюсь краем губ, не отрываясь от дисплея.
Своё мнение о родительстве, к которому мы с Олей приходим в обсуждении книги Маккарти той самой, где отец с сыном выживают в постапокалипсисе, я иллюстрирую на примере младшего брата, искренне считая, что если родитель помнит имя ребёнка и не сдал его в детдом то он уже герой.
Всё остальное нюансы, которые психотерапевт поправит лет через десять.
Вероятно, потому что она ходила по квартире в моей футболке, бросаю с опозданием.
Может, это был её способ влиться в семью.
Скажи своей Рите, что я больше не усыновляю.
Закончить перепалку с Денисом я решаюсь своим отъездом.
Это спонтанность, которую я не сдерживаю несмотря на то, что согласился играть по правилам Оли: начать с нуля, с переписок, а потом перейти к личным встречам. Но терпения во мне оказалось меньше, чем я рассчитывал. Потом включился импульс тот самый, что подстёгивает действовать, не думая о последствиях.
Я подхожу к машине, чувствуя перманентное раздражение. Дождя на улице сегодня не было, но Денис каким-то чудом умудрился оставить на капоте грязные разводы.
Вжимая газ в пол, я гоню по городу, разгоняя себя изнутри. К тому времени, как на улице темнеет, я заезжаю во двор многоэтажного дома, с трудом втискиваясь на переполненную парковку.
Потребность увидеть Олю вздувается под рёбрами жаром.
Я вхожу в подъезд вместе с курьером из доставки, обгоняю его и взлетаю на нужный этаж по лестнице.
У меня нет точного понимания, дома ли она, но я заношу кулак и коротко стучу, почти сразу угадывая движение за дверью, а потом слышу поворот замка на два оборота.
Это заводит сердечную мышцу до щелчка, лишая самообладания, когда в меня врезается удивлённый острый взгляд.
Привет, резко выпаливаю, упирая руки в бока.
Я осматриваю обстановку прихожей, несмотря на то, что в гостях у Оли уже не впервые, пока не останавливаюсь на ней, проводя взглядом с головы до ног. Она так же, с головы до ног, осматривает меня.