В остальном меня отстранили от работы. Ты, должно быть, в курсе.
В курсе. Это плохо?
Я скрещиваю руки на груди, словно это может зафиксировать меня и удержать от срыва.
Это ужасно, категорично отрезаю. У меня всё было под контролем. Абсолютно всё. Я сглаживала острые углы, тормозила следователя и фильтровала, что попадёт в материалы, а что нет. Что будет с другим прокурором я не знаю. Будет ли он готов идти навстречу большой вопрос. У тебя вообще есть возможность как-то повлиять на его позицию? Или ты всерьёз рассчитываешь, что он сам внезапно решит проявить гибкость?
У меня нет такой возможности.
Тогда это была дурость. Никакое не облегчение. Не попытка сделать
кому-то лучше, раздражённо произношу, повышая голос. Ради тебя я переступила через собственные принципы и была готова идти до конца. Тем более что у меня на руках было десятки процессуальных дел, перспективы повышения и всё, что я выстраивала, рухнуло за один день!
С этого и стоило начинать.
Саша достаёт руки из карманов и упирает их в бока. Его поза напряжённая, а лицо жёсткое: нахмуренные брови, морщинка между ними, плотно сжатые губы.
Я проезжаюсь по нему танком. Всё, что я сказала сейчас, чистая правда. Не самая приятная, но настоящая. Я потеряла цель и ориентиры. Запуталась, потому что новых ещё не нашла.
Есть вещи, которые от меня не зависят, взвешенно разъясняет Устинов свою позицию. Существует еще третья сторона люди, с которыми я работал, мои партнёры. Они узнали о нас и им не понравилась твоя роль во всей этой истории. Я не могу просто стряхнуть всё с себя и выйти чистым, подставив остальных. Это, блядь, так не работает.
А что вообще работает? нервно развожу руками.
Чем дольше ты оставалась бы в производстве, тем серьёзнее могли быть последствия, если бы всплыла твоя лояльность ко мне. Мне жаль, что всё так обернулось. Что из-за меня сорвалось твоё повышение. Пытаясь вывести тебя из дела, я не хотел ничего плохого просто в тот момент это казалось мне самым приемлемым вариантом.
Если что-то пойдёт не так я не буду тебя ждать. Не буду, мотаю головой. Даже не надейся.
Здравый смысл отчаянно требует замолчать и немедленно, но я позволяю себе договорить до конца. Голос звучит взвинченно: в нём упрёк, раздражение, безапелляционность. Плечи наливаются свинцом. Я стою, как прибитая.
Я тебя об этом не просил, Оля. И никогда бы не попросил потому что смотрю на вещи трезво. Потому что прекрасно понимаю, какие последствия это может повлечь.
А если я хочу, чтобы ты попросил? Чтобы я ждала, говорю дрогнувшим голосом.
Для чего?
Секунды утекают, как песок сквозь пальцы, вместе с уверенностью в том, что я поступаю правильно. Я делаю шаг к нему короткий, неловкий, почти машинальный.
Для того, что я в тебя влюбилась, признаюсь прямо. И ты не можешь этого не понимать.
Саша откидывает голову назад, ударяется затылком о плиточную стену и ненадолго закрывает глаза добивая меня фразой, которая звучит как отрезвляющая пощёчина:
Я желаю тебе хорошего отдыха, Оль. И вообще всего хорошего.
Но..? Продолжай, пожалуйста.
Но я не хочу, чтобы ты потом пожалела. Чтобы моя история перечеркнула твою. Я уже стал причиной слишком многих проблем и не собираюсь усугублять, становясь ещё и причиной твоей неудовлетворённости в будущем. Поэтому я уверен, что нам лучше поставить точку. На этом этапе и в принципе.
Чтобы сохранить самообладание, я вдавливаю ногти в ладони и спонтанно меняю направление иду не к Устинову, а к двери.
Подбородок высоко, плечи расправлены. Но это не значит, что внутри не полыхает.
Испытывая острую нехватку всего тепла, ласки, поцелуев, не получив от этой встречи ни крупицы наслаждения, я выхожу в зал, замечаю Карину и ставлю в известность, что мне нужно уехать.
Дорога домой проходит как в тумане, и едва я переступаю порог квартиры, как ломаюсь, позволяя себе выпустить пар: вытряхивая шкафы и разбрасывая всё вокруг.
В комнате буря.
Эффект кратковременный, но даёт возможность вдохнуть по-настоящему глубоко. А потом я просто выключаюсь, не снимая одежды. Без слёз, без истерик. Честно отвечая себе на вопросы, на которые следовало бы найти ответы ещё до разговора с Устиновым.
Проживая дни до вылета, словно в трансе.
Наш с мамой рейс не задерживают, регистрация проходит ровно и без суеты. Из-за недосыпа и внутреннего самокопания я отказываюсь от завтрака и ухожу бродить по магазинам просто чтобы немного побыть наедине.
У нас с ней один номер на двоих, и, возможно, это было не лучшее решение.
Спустившись в уборную, я открываю сумочку и достаю тест на беременность, который наспех купила в местном супермаркете ещё неделю назад. Просто чтобы убедиться, что мне показалось. Что все мои ощущения связаны исключительно со стрессом, который я переживаю, ведь до этого момента мой цикл всегда был, как по часам.
Услышав объявление о посадке на рейс, я быстро привожу себя в порядок, поправляю одежду, хватаю сумку и бросаю беглый взгляд на результат, где появляется две отчётливые полоски.
Я вижу их впервые в жизни, поэтому сердце замирает, сбиваясь с ритма, словно в зоне сильной турбулентности.